ПРЕДИСЛОВИЕ

В течение ряда лет силами сотрудников Петрозаводского института языка, литературы и истории АН СССР проводилось монографическое изучение устной песенно-поэтической культуры рыбаков-поморов одного из типичных северных районов древнего поморского (новгородского) поселения — Терского берега Белого моря. (По существующему административному делению — Терского района Мурманской области).
Терским берегом называется южное лесистое побережье Кольского полуострова. В XI—XII веках область вошла в состав земель Господина Великого Новгорода. Прошлое Терского берега изучено недостаточно и еще ждет своего историка.

Местные жители искони занимались ловлей семги в устьях рек и по морскому берегу, промыслом сельди, а в XIX столетии — тюленя в горле Белого моря. Семга создала богатство и славу этого края и до сих пор определяет существование терских сел. Сравнительно немногочисленное население (до революции около 5 тысяч человек, а сейчас значительно увеличившееся за счет роста промышленного поселка Лесного и организации лесоразработок). мало менялось и поэтому стойко сохраняло древние бытовые и художественные традиции. Наряду с этим из соседнего Архангельска проникали на Терский берег и многие новые веяния (например, романсное творчество в конце прошлого столетия), так что «медвежьим углом» край этот при всей своей изолированности не являлся. Фольклор Терского берега изучался до сих пор сравнительно мало. На рубеже столетий здесь побывали собиратели фольклора А. В. Марков, А. Л. Маслов и Б. А. Богословский в поисках эпоса. В советское время здесь работала Н. П. Колпакова, издавшая небольшой беллетризованный очерк о Терском береге.
Нашим институтом был организован ряд экспедиций на Терское побережье. Как итог проделанной работы предлагается вниманию читателя настоящий сборник, подготавливаются сборник песен и сборник прозаических фольклорных жанров («сказки Терского берега Белого моря»).
Публикацию собранных материалов мы начинаем с описания свадебного обряда, потому что русская свадьба, интерес к которой велик во всем мире, до сих пор чрезвычайно плохо изучена. К тому же свадебные песни Терского берега, зачастую уникальные, отличаются высоким поэтическим совершенством и богатством музыкального строя.

Многочисленные описания свадебного обряда, более или менее точные, с большим или меньшим количеством текстов песен, разбросанные по отдельным фольклорным изданиям, как правило, не сопровождаются нотными записями напевов, что почти совершенно обесценивает их, да и чисто этнографическая сторона большинства подобных публикаций нуждается в проверках и уточнениях.
Трудности увеличиваются еще и потому, что о каком-то едином, «условно-русском», свадебном обряде говорить в строго научном плане невозможно. Н. П. Колпакова, предпринявшая в 20-х годах исследование свадебного обряда на Пинеге, после детального изучения особенностей обряда и его вариаций по одному лишь Сурско-Карпогорскому району, не говоря о соседнем, Пинежском, приходит к мысли, что «о каком-то цельном, едином свадебном обряде даже Пинежского уезда, не говоря уже, конечно, о всей Архангельской губернии, в плане исследовательской работы говорить нельзя. Сложенный материал уездов, очевидно, обряда губернии все-таки не дает. Несомненно, что такими моментами, как сватовство, сговор, девичник, венчанье, можно объединить не только отдельные уезды, но, вероятно, с теми или иными оговорками и целые народности, но материал, детально собранный хотя бы даже в одном тесном районе, наглядно показывает всю невозможность давать сводный вариант на основании одного внешнего единообразия в чередовании моментов обряда». В дальнейшем Н. П. Колпакова анализирует довольно многочисленные записи свадебного обряда Архангельской губернии и показывает, что, поскольку делались они разными людьми, в разных местах и в разное время, с различной методикой и степенью полноты записи, воспользоваться ими для конструирования правдоподобной исторической перспективы развития северной свадьбы также почти невозможно. Добавим, что все это рассуждение еще не затрагивает главного — музыкальной стихии свадьбы. Записей же свадебного обряда с нотами песен в публикациях почти совсем нет.

Можно указать только на два опыта записи и издания полного свадебного обряда с напевами, с нотами свадебных песен и причитаний. Это сборник О. X. Агреневой-Славянской и «Донская свадьба» А. М. Листопадова. Оба эти издания уже не отвечают требованиям современной науки.
Таким образом, до сих пор публикаций всего обряда русской свадьбы — описания обряда, текстов песен и напевов к ним,— записанного в одном месте и от одних лиц, мы, по существу, не имеем. Поэтому предпринимаемая публикация русского свадебного обряда поморов Терского берега со всеми песнями свадебного цикла и нотными расшифровками напевов к ним является достаточно важной и своевременной задачей. Тем более что даже на Крайнем Севере традиционный свадебный обряд почти ушел в прошлое.
Собиратели А. В. Марков, А. Л. Маслов и Б. А. Богословский, побывавшие на Терском берегу в 1901 году, обращали внимание главным образом на остатки эпической традиции. Поэтому открытие здесь через шестьдесят лет богатейшей песенной культуры при почти полном исчезновении традиции эпической явилось для нас счастливой неожиданностью.

А. В. Марков. А. Л. Маслов и Б. А. Богословский писали, что основное место в свадебном обряде Терского берега уделяется причитаниям (припла-киванвям). Мы застали прямо противоположную картину. Приплакиванья почти нацело ушли из памяти даже самого старшего поколения. Не осталось в живых уже ни одной плачеи из тех, что некогда сопровождали невесту и «приплакивали» за нее и вместе с ней.2 Но зато свадебных песен по селам района сохранилось еще очень много, а в Варзуге, являющейся до сих пор признанным центром народной культуры края, удалось с максимально возможной полнотой восстановить и записать весь свадебный обряд в том виде, в каком он исполнялся в 1920—1930-х годах, а частично и позже, в конце 1940 — начале 1950-х. Для сравнения приводится также образец современной свадьбы в Варзуге (сыгранной в начале 1964 г.), сохранившей еще очень многое от «канонического» старинного свадебного обряда.

Помимо исключительного и по количеству и по качеству набора свадебных песен, в терской свадебной традиции сохранилось много интересных этнографических моментов, связанных с пережитками глубокой старины, с магией и историко-правовыми обрядами древности. Частично магические элементы обряда осознаются терчанами именно как магические (главным образом это касается предохранительной магии: оберегов от порчи, «сглаза», колдовства и т. п.), частично остатки древней магии сохраняются в форме традиционных действий, существующих лишь потому, что «так принято». Не углубляясь в эту проблему (отсылаем читателя к специальным работам, в частности к статье Е. Г. Кагарова: «Состав и происхождение свадебной обрядности»), перечислим некоторые любопытные свадебные обычаи терчан.
К группе предохранительных обрядов (Е. Г. Кагаров делит их на отвращающие, обманывающие, скрывающие и избегающие) следует отнести: иносказательный разговор при сватанье, запрет заходить за матицу («а то не отдадут»), непременный выход дружки с фонарем, хотя бы было и светло (фонарь заменил факел, отвращающий злые силы), стрельбу из-за углов во время движения свадебного поезда (с той же целью), втыкание иголок в подол невесты, закрывание невесты шалью, помещение жениха с невестой в середине поезда, воздержание их от еды за свадебным столом, запрет задевать за порог и проч.
К группе побудительных обрядов (оплодотворяющих, соединяющих молодую с домом мужа, отделяющих ее от духов своего дома, посвящающих ее в культ духов жениха, умилостивительных по отношению к тем же духам жениха и очищающих после свадебной ночи) следует отнести: мытье в бане утром свадебного дня, осыпание молодых зерном (на Терском берегу вместо полагающегося хлеба — ржи или пшеницы — по отсутствию этих злаков, как говорили жители, молодых осыпали крупой или солью. Впрочем, соль тоже входит в число древних магических веществ, способствующих плодовитости и здоровью). К этой же группе обрядов, видимо, относится дарственный каравай хлеб-соль, приносимый в дом молодых, блины у тещи в последующих после свадебного дня обрядах, упоминание гуся и лебедя в песнях как непременной принадлежности свадебной трапезы. По терскому обряду невесту, благословляя, ставят на одеяло, а не на шубу, как полагалось бы по русскому обряду. Может быть, дело в том, что в старину по Северу были распространены шубные одеяла (обычно из овчины), позднее же, с появлением ватных одеял, и произошла такая замена. Расплетание косы, одевание повойника на молодую и прочие традиционные обряды этой группы слишком хорошо известны.

Обратим внимание еще на обычай дружки снимать плат с головы молодой двумя пирогами, в чем нельзя не видеть очень древней обрядовой подробности.
Попытаемся из всех этих магических действий, составляющих в совокупности свадебный обряд, выделить основное зерно, тот росток, из которого началось развитие пышного ритуала народной свадьбы.
Прежде всего необходимо учесть, что свадьба в том виде, какой исторически сложился у нас и дошел до настоящего времени, появляется при распаде форм группового брака с утверждением моногамии (единобрачия) и патриархата (мужской власти в семье).
В русских сказках (в частности, тех, что мы записывали на Терском берегу) сплошь да рядом встречается такая сюжетная коллизия: у героя похищает жену Кащей бессмертный (или иной подобный персонаж). После ряда усилий и подвигов герой убивает врага, возвращает жену и снова справляет свадьбу — вторично.

До сих пор в быту тех же терчан (как и в других областях страны) есть обыкновение, если свадьба произошла далеко,— в Мурманске, например,— собирать по приезде молодых в деревню свадебный стол для родни, то есть в какой-то мере играть свадьбу снова.
В первобытной магии, еще и поныне живущей у таких народов, как австралийцы, бушмены и проч., широко распространена повторная магия: если охотник промахнулся на охоте, например, он снова проходит обряд, помогающий восстановить утраченное умение, «заколдовывается» вторично и оружие его, давшее промах.
По этой аналогии свадебный обряд — это прежде всего магия присоединения, отдача женщины под индивидуальную власть мужчины. А при нарушении этого права частного владения (если жена унесена Кащеем, какое-то время живет с ним и возвращена вновь) магическое действие повторяется для восстановления временно утраченных прав мужа.
Поэтому центральным драматическим моментом свадьбы является расставание девушки с волей, родом-племенем, подругами, ее отдача под индивидуальную власть мужчины, что символизируется обрядом расплетания косы, а также причитаниями и магическими действиями, этот обряд окружающими.
Заметим, что в древности разрушение головного убора женщины или девушки именно поэтому казалось актом особенно недопустимым, более страшным даже, чем фактическая потеря девичества или женской чести.
Вокруг этого центрального эпизода — выдачи девушки обществом одному лицу, «откупа» ее у общества (деньги, которые платит молодой сельчанам, задерживающим свадебный поезд, и проч.), присоединения девушки к духам дома мужа и т. д.— группируются все прочие обряды свадебного ритуала.
«Порча» молодых на свадьбе, возможно, акт столь же древнего происхождения, как и сама свадьба, и смысл его — месть за нарушение «старого уклада», обычаев родового общества с древними традициями группового брака (полигамии).

Отражение историко-правовых пережитков древности в терской свадьбе также довольно ясно прослеживается главным образом в песнях. Воспоминание о браке-умыкании и дохристианских свадебных обрядах, по-видимому, следует видеть в песне «На горы, на высокия. выростало там деревце». Значительно больше воспоминаний позднейших эпох — купли-продажи невесты («рукобитье»), обычаев русского средневековья — в перечне свадебных чинов, в ряде песен, упоминающих Москву, Литву и Новгород как равноправные политические центры, что уводит к действительности XIII—XV столетий.
Современная степень изученности, вернее, неизученности вопроса, редкость и неудовлетворительное качество публикаций пока еще не позволяют предпринять исследования русского свадебного обряда даже какого-то одного, достаточно крупного района страны. По нашему мнению, до всякой обобщающей работы необходимо издание целого ряда строго локальных сборников, чтобы последующее обобщение могло опереться на реальный, выверенный материал как словесный, так и музыкальный, а не на отрывочные, неполные, а часто и противоречивые записи, которые составляют основную "Массу источников наших сведений о русской свадьбе в настоящее время.

Предпринятая нами работа по всем изложенным причинам выполнена как публикация материала, а не как исследование. Именно такого рода работы, как нам кажется, без скороспелых выводов и обобщений гадательного характера способны скорее всего приблизить то время, когда можно будет поставить проблему изучения русской свадьбы во всем объеме и многообразии ее местных вариантов и их исторической эволюции, в единстве историко-этнографических, словесно-художественных и музыкально-художественных ее компонентов.
Последовательность свадебного обряда, те или иные его подробности записывались нами во всех селах Терского района и от многих лиц. Наиболее полные записи были сделаны в Умбе от Пиямы Степановны Девяткиной и Евгении Гавриловны Васиной; в Лесном — от Авдотьи Анисимовны Мошниковой и Анастасии Ивановны Катариной, большого знатока фольклора, которая помнила не только песни, но и свадебные причитания (приплаки-ванья). Однако она выросла в одной деревне, жила замужем в другой, позже переехала в третью и часто поэтому, рассказывая, соединяла вместе специфические особенности разных свадебных традиций. В Кашкаранцах свадебный обряд сообщила Платоннда Ивановна Дворникова, которая, как и А. И. Катарина, еще помнила приплакиванья. В Кузомени обряд свадьбы и свадебные песни записывались от Анисьи Степановны Рагозиной.

В Варзуге очень полное изложение свадебного обряда было записано от Евдокии Дмитриевны Коневой, ее рассказ и положен в основу настоящего описания. Ряд интересных подробностей и несколько редких старинных песен нам сообщила Александра Ивановна Чурилова. Порядок свадебного обряда выверялся по рассказам Александры Капитоновны Мошниковой и Федоры Николаевны Коворниной; дополнительные записи делались от Марии Васильевны Мошниковой, Марины Поликарповны Дьячковой, Федоры Антоновны Поповой, Александра Ивановича Заборщикова и многих, многих других. Более того, жители Варзуги, участники самодеятельного хора старинной песни, которым руководит местная жительница Александра Капитоновна Мошникова, поставили для нас всю свадьбу с начала до конца так, как она игралась в деревне двадцать — тридцать лет назад: в старинных костюмах, с соблюдением всех традиционных обычаев, и участник нашей экспедиции С. Н. Азбелев заснял свадебный обряд на кинопленку. В этой постановке, кроме самой Александры Капитоновны («мать невесты»), предоставившей для съемок свою избу, участвовали Ефим Васильевич Заборщи-ков («отец невесты»), Евстолия Васильевна Чурилова (Гурьева) («невеста»), Николай Александрович Попов («жених»), Еликонида Якимовна Мошникова,. Клавдия Капитоновна Заборщикова, Анна Васильевна Мошникова, Николай Васильевич Чурилов, Рим Александрович Попов, Валентин Евгеньевич Заборщиков, Александр Федорович Мошников, Лия Федоровна Вопияшина,. Ульяна Семеновна Заборщикова и другие («дружки», «гости», «подруги невесты», «вывожальщицы» и проч.). В организацию этой постановки мы не вмешивались совершенно, предоставив ее Александре Капитоновне, Еликониде Якимовне и другим участникам ансамбля. «Консультантами» были многие жители села.

Когда сборник вчерне уже был готов, мы снова посетили Варзугу и некоторые другие деревни и дополнительно выверяли все подробности и детали свадебного обряда, чтобы добиться максимальной правильности описания.
Характер работы обусловил и построение сборника. В основу изложения положен свадебный обряд села Варзуги; отличия, имеющиеся в других селах, лишь оговорены по ходу действия в сносках и в комментариях. Тот же принцип соблюдался при расположении песен. Песни распределены в том порядке, который существовал в Варзуге, а песни из других сел даны дополнительно к каждому из разделов свадебного обряда.
Отбор песен производился по следующему принципу: в основной текст сборника помещались варианты сюжета, различающиеся напевами, текстовые же расхождения одного и того же сюжета, как правило, вынесены в комментарии.
Описание свадебного обряда, подбор и расположение песен и комментарии составлены Д. М. Балашовым. Нотная расшифровка музыкального материала и отбор музыкальных вариантов песен сделаны Ю. Е. Красовской. Ею же написана статья «Интонационная основа строя терских свадебных песен» и просмотрены напевы в сборниках, указанных в комментариях (все случаи сходства напевов при этом специально оговорены). Нотные расшифровки песен экспедиции 1964 года, в связи с временным отсутствием Ю. Е. Красовской, были выполнены лаборантом кабинета звукозаписи института Тертту Арвовной Коски и позднее проверены Ю. Е. Красовской. Значительную помощь в экспедиционной работе оказали научные сотрудники Ленинградского института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР С. Н. Азбелев и Т. И. Орнатская.

Тексты переданы с сохранением основных фонетических особенностей местного произношения согласно принципам публикации фольклорных изданий. В говоре жителей заметны различия в зависимости от возраста и места записи (в восточной части района, например, заметнее «цоканье»), мы сочли нужным сохранить их. Однако разночтение одних и тех же слов в пределах одного текста, затрудняющее чтение, нами устранено.
В заключение приносим сердечную благодарность всем жителям Варзуги и других сел Терского района как названным, так и не названным здесь, без самой горячей и бескорыстной помощи которых эта работа никогда бы не могла быть выполнена.
Д. Балашов

• Ю. Красовская. Интонационная основа строя терских свадебных песен
• СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД И ПЕСНИ

Детство, молодость, зрелость и старость - таковы ступени человеческой жизни. Издревле этапы взросления человека сопровождались определенными обря­дами. И самым торжественным и красивым из них, пожалуй, был обряд, отмечающий переход от беззаботной молодости к мудрой зрелости, - свадьба. До брака молодой парень в де­ревне всерьез не принимался, обращались на «Вы» только к женатому мужчине. Неуверенно чувствовала себя и девушка. По сути подготовка к свадьбе велась всю сознательную жизнь. Девочки уже с семи лет осваивали прялку, ведь им предстояло подготовить полный набор свадебных даров для семьи жениха, будущего мужа и даже детишек. С малолетст­ва учили осваивать хозяйственные навыки и мальчика - бу­дущего главу семейства.

Рассмотрение представленной темы начнем с опреде­ления основных понятий. В. Даль определяет брак как «за­конный союз мужа и жены, супружество, таинство венчания, соединение четы церковью». Несколько иное значение имеет понятие «свадьба». В БСЭ свадьба определяется как праздничный обряд, сопутствующий заключению брака.

" Панкеев И. Обычаи и традиции русского народа. М: Олма-Пресс, 1999. С. 17.

Интересна этимология слова «свадьба». На этот счет существует не­сколько мнений. Некоторые ученые предполагают, что оно произошло от имени римской богини Свады, другие произво­дят его от глагола «сводить», «соединять». Третьи, и этой версии будем придерживаться мы, от древнего слова «сва­таться», означающего - сговариваться, соглашаться.

Приступая к характеристике свадебного обряда в це­лом, необходимо обметить, что он является одним из наибо­лее сложных комплексов традиционной культуры. Свадебный обряд можно рассматривать как совокупность ритуальных действий символического, магического и игрового характера. С другой стороны, свадебный обряд представляет собой со­вокупность элементов материальной (одежда, головные убо­ры, украшение жилища, свадебные повозки, ритуальная пи­ща, атрибуты магических действ) и духовной культуры (сло­весного, музыкального, хореографического фольклора, теат­рализованного действа). В то же время это явление несколько выходило за рамки понятия его исключительно как элемента культуры, так как в свадебном обряде отражались и тесно переплетались и социально-правовые отношения, и верова­ния, и мораль, и этика.

Свадебный обряд очень древний, его корни уходят в седое язычество. Сегодня невозможно восстановить целост­ную картину свадебного обряда тех времен. До нас дошли лишь его осколки, которые мы сегодня пытаемся собрать в мозаичную картину и восстановить по ней прошлое. А. Те­рещенко пишет по этому поводу: «Какие обряды соверша­лись между славянскими племенами - об этом мы весьма мало знаем. Нестор говорит, что поляне были нрава кроткого и тихого; ... Жених не ходил за невестою, но вечером приво­дили ее к нему, а поутру приносили ее приданое. Древляне жили в лесах подобно зверям; в ссорах убивали друг друга и браков не знали. Молодые люди обоего пола сходились на игры между селениями, плясали и пели бесовские песни, потом уводили с собою невест; жили с ними без совершения обрядов...»

" Терещенко А. В. Быт русского народа. 4.2,3. М: Русская книга, 1999.

Судя по всему свадьба, как обрядовое оформление брака, получила развитие в период патриархата, когда " прочно утвердилось единобрачие и поселение супругов в до­ме мужа. Языческий брак соединялся узами перед идолами богов, являющихся покровителями плодородия,- Светлояра, Даждьбога. Покровительствовала бракам и богиня любви Ла­да. В историческом обозревателе «Синопсис», изданном в 1674 году в Киеве, говорилось: «Готовящиеся к браку, помощию бога Ладо мняще себе добро веселие и любезно житие стяжати... Ладу поющие: Ладо! Ладо! и того идола ветхую прелесть диавольскую на брачных веселиях, руками плещущи и о стол биюще, воспевают».

Поклонялись брачующиеся и Солнцу - свету. С этим связаны обряды поклонения огню. В предсвадебный день не­веста плакала перед разожженным очагом. Ей вторили подру­ги. Впервые входя в дом мужа, новобрачная подходила к пы­лающему очагу.

Отзвуки старинных обрядов невероятным образом дошли до наших дней. До сих пор мы употребляем выраже­ние «свадьбу ладить», «жить ладно», а детям напеваем пестушку «ладушки», сопровождающуюся битьем в ладоши, ко­гда-то являющимся частью обрядового воспевания славян­ской богини любви и браков.

Элементам древнего обряда свадебного поклонения огню также предстояла долгая жизнь. Сваха, приходящая в дом не­весты, обязательно грела руки у печи, специально для этого ра­зожженной, что служило знаком благополучного сватовства.

С принятием христианства на Руси на языческую сва­дебную обрядность наслоились церковные обряды, пришед­шие из Византии. Церковь всемерно содействовала повсеме­стному утверждению обряда венчания, что было не так-то просто. Народ не собирался отказываться от традиционного отправления исконной свадьбы в угоду чужеземным веяниям, а ужиться вместе этим, казалось бы, взаимоисключающим действам - разгульной, веселой языческой пирушке и стро­гому христианскому обряду - было нелегко. Более того, дли­тельное время чуждый обряд попросту отвергался. Несколько веков подряд простой народ заключал браки без церковного благословения. Тем же грешили даже великие князья, за что были осуждаемы церковью как отступники благонравия и целомудрия. На презревших таинство церкви налагалась эпитимья на несколько лет, по прошествии которыхим дозволя­лось венчаться.

Однако несмотря на многовековую борьбу с язычески­ми пережитками церковь так и не одержала полной победы. Постановление церковного собора 1551 года «Стоглав» сви­детельствует, что в середине XVI века во время свадебного веселья играли «глумотворцы, смехотворцы, гусельники» и пели «бесовские песни». Когда молодые ехали венчаться, то перед ожидающим их с крестом священником еретики «ска­кали со всеми бесовскими играми».

Таким образом, до начала XX столетия в свадебном об­ряде русских ясно прослеживаются две резко контрастирую­щие части: церковный обряд венчания и непосредственно свадьба - веселый семейный обряд, уходящий корнями в да­лекое прошлое. Церковь признавала только брак, ею освя­щенный. В глазах же крестьян брак не считался действитель­ным, если совершалось только венчание, но не отмечался традиционный свадебный пир. Интересно то, что и феодалы, вплоть до князей и царей соблюдали наряду с церковными и народный свадебный обряд. Не случайно великокняжеские и царские свадьбы XVI - XVII веков во многом сохраняли чер­ты традиционного свадебного обряда."

При рассмотрении основных элементов свадебного об­ряда необходимо сделать следующие оговорки. Земля русская велика, поэтому бесконечно разнообразны ее природные ус­ловия, национальные черты, этнические различия бытового уклада народа. Совершенно очевидно, что и особенности свадебной обрядности будут в полной мере определяться и варьироваться в зависимости от этих условий, представляя собой.разнообразные и неповторяющиеся варианты.

" Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского наро­да. М: Экономика, 1993.

Поэтому рас­сматривать данную проблему необходимо не абстрактно, а соблюдая строгую приуроченность к конкретному месту, времени и сословию, для которого он характерен. Подобный подход представлен в книге Д. М. Балашова и др. «Русская свадьба», где подробно описан свадебный обряд крестьянства восточной части Вологодской области конца XIX века.

К сожалению, в данном учебнике мы не можем при­держиваться этого основополагающего принципа в связи с ограниченностью его объема. Поэтому попробуем выделить и кратко охарактеризовать наиболее общие черты территори­альных, временных и сословных традиций свадебного обряда, не затрагивая множества подробностей.

Лучшей порой для проведения свадеб считались осень, когда страда позади, урожай уже собран, есть что выставить на пиршественные столы, и зима, период между двумя по­стами, от Святок до Масленой недели. Возраст вступающих в брак, как правило, был невелик, по современным понятиям молодожены были почти детьми. Один иностранный писа­тель XVI века отмечал, что девицы 10-11 лет были уже же­нами. Такой обычай соблюдался не только простым сослови­ем, но и дворянством, и великими князьями, хотя церковь из­древле противилась этому обычаю Ранние браки были за­прещены указом Петра Великого, изданном 23 марта 1714 года. Согласно указу, мужскому полу вменялось вступать в брак не ранее 20 лет, а женскому - 17 лет. Екатерина II в 1775 году издала указ, повелевающий обвенчавшихся мужского пола моложе 15 лет, а женского 13 лет - разводить, а священ­ника лишить сана. В 1830 году величайшим указом было за­прещено венчать браки, если жениху нет 18 лет, а невесте -16 лет. Этим правилам руководствуется церковь и по сей день. С другой стороны, церковь всегда не одобряла браки, заключенные очень пожилыми людьми. В церковной практи­ке принято не венчать лиц, имеющих более 80 лет от роду.

Девушек обычно отдавали замуж по воле родителей, не интересуясь их мнением И это несмотря на то, что еще в 1701 году был издан указ Петра I, постановляющий, что ро­дители не должны принуждать ни детей, ни слуг своих к бра­косочетанию без родительского благословения! Не удиви­тельно, что ухажер девушки на вечеринках и посиделках ред­ко становился ее мужем. Для родителей были важны не деви­чьи привязанности дочери, а хозяйственный достаток и хо­роший род будущего зятя.

Свадебный обряд развертывался в несколько этапов, которые можно определить как предсвадебный, свадебный и послесвадебный. Каждый этап разбивался на более мелкие эпизоды, содержание которых варьировалось в зависимости от местных условий.

Свадебный обряд состоял из нескольких эпизодов.

Русская свадьба начиналась со сватовства. Этот сва­дебный эпизод носил и другое название - смотрины, лады Ехать сватать самому жениху не полагалось Эту функцию выполняли сват и сваха. Они отправляются в дом жениха или невесты (в зависимости от того, чья сторона выступала ини­циатором свадьбы). Разговор между ними обычно начинали издалека, хотя обе стороны были прекрасно осведомлены о цели визита. Сваха рассказывала, что идет она издалека и за­шла к добрым людям погреться, а идет она от красной деви­цы, сердце которой изнывает по добру молодцу. После не­спешных переговоров, завершающихся, как правило, обоюд­ным согласием, свахе подносили чарочку вина Вскоре роди­тели жениха засылали нарядного свата с ответным визитом.

Следом за сватовством следовал сговор (рукобитье, до­говор, зарученье, пропой, пропивки) - первое пированье в доме невесты, когда в присутствии гостей торжественно под­тверждался договор обеих сторон. Свахи, сваты и все присут­ствующие здесь садились за стол и угощались. На сговоре договаривались о сроках свадьбы, количестве гостей, прида­ном. Иногда рукобитье, запой и сговор составляли разделен­ные во времени (2 - 3 дня) эпизоды. Сговор являлся тради­ционным началом свадьбы, и с этого момента только в связи с исключительными причинами можно было отменитьили перенести свадьбу.

Со сговора начиналась долгая череда причитаний не­весты, в которых она уговаривала отца и мать отсрочить, а то и вовсе отменить свадьбу, жаловалась на свою тяжелую судь­бу, необходимость покинуть милый отчий дом и жить среди чужих людей. Даже если девушка выходила замуж за люби­мого, она непременно должна была показывать свое горе. Иное поведение непременно вызвало бы осуждение окру­жающих. Приведем один из вариантов причетов, представ­ленных в книге Н. П. Андреева «Русский фольклор», с кото­рым невеста обращалась к отцу:

«Не давай, кормилец-батюшко,

Ты свово-то слова верного,

Не крепи-ко меня девицу,

Крепко-накрепко и навеки.

Ты не бей-ко рука об руку,

Не мирися ты с разлучником.

Не пропивай, кормилец-батюшко,

За стаканом зелена вина

Ты мою-то красу девичью...»

Причитать невеста продолжала вплоть до венца, при­чем причеты отличались большим разнообразием. Приходя­щих навестить ее родственников, подруг, соседей невеста встречала особыми причетами: «Что вы долго так замешка­лись, мои подруженьки задушевные». Или: «Ты болезная моя

тетушка, не придешь ты, не проведаешь, меня-то ли, горюшу

горе-горькую».

После просватанья «сговоренка» уже не работала, а си­дела с подругами, помогавшими шить приданое.

Традиционным эпизодом свадебного действа был де­вичник - прощальная вечеринка, проходившая накануне сва­дебного дня в доме невесты. Нарядные девушки, подруги невесты, собирались в горнице. Велись разговоры о предстоя­щем празднике, пелись особые песни и причитания, выра­жающие горе расставания невесты с отчим домом, родителя­ми, девическими радостями Невеста расставалась и проща­лась со всем тем, что ей уже не придется носить, став замуж­ней женщиной, например, красивой девичьей повязкой. В не­которых местах на девичник приглашаются жених и его при­ятели. В этом случае жених приезжает непременно с подар­ками для невесты и ее подруг. Тогда вечеринка приобретает более веселый игровой характер, элементы трагического прощания невесты с атрибутами девичьей жизни уходят на второй план. Водятся хороводы, поются песни. В роли хоро­водницы часто выступает сама невеста. Девичник продолжа­ется до глубокой ночи.

Наутро следует баня. После «черной» реальной бани невеста иногда ходила «мыться» в воображаемую «белую ба­ню», существующую только в причетах. Продолжалось рас­тянувшееся на несколько дней тягостное прощание невесты с отчим домом, родными, подругами.

Наконец, близится апофеоз свадебного действа. Снаря­жается нарядный поезд жениха и его свиты - участников свадебного действа, который следует в дом невесты. Невеста, одетая в лучшее платье, со своими подругами и родными ожидает приезда жениха. В этот день она впервые предстает перед многочисленными участниками свадьбы и случайными зрителями, поэтому заранее принимаются особые меры для предохранения ее «от порчи и напуска». В платье закалыва­ются иглы без ушек, в карманы насыпается каменная крошка и т. п. Жениха тоже «охраняют», внимательно следя за тем, чтобы недобрые люди не бросили ему под ноги заговоренные предметы, разметают дорогу лиственным веником.

Чтобы жених сел рядом с невестой за столом а его ме­сто обычно специально занимают), надобно заплатить выкуп. За столами сидят недолго, здесь не принято сытно угощаться, ведь впереди - свадебный пир. Молодые же и вовсе не едят, и вскоре невеста, а вслед за нею и гости выходят из-за стола.

Перед выездом к венчанию молодых благословляют образами родители невесты.

Затем следует торжественный выезд всех участни­ков свадьбы к венцу. Невеста и жених едут в разных санях, каждый со своим поездом. С этого момента наступает эмо­циональный перелом свадебного действа, невеста уже не причитает, жалуясь на свою скорбную участь, мотивы кон­фликта, испытания, борьбы двух сторон исчезают, наступает

примирение. Обряд принимает веселый и жизнерадостный характер.

Жених и невеста вступают в храм, где происходит та­инство венчания. Священник, благословив новобрачных, бе­рет их за руки и трижды спрашивает: любят ли они друг дру­га и будут ли взаимно уважать? После троекратного «Да!» он обводит молодых вокруг аналоя. Новобрачным возлагаются на головы венцы. Священник возглашает: «Растите и множ-тесь!». После чтения молитвы благословляет брачующихся три раза крестом и произносит: «Что бог соединяет, того не расторгнуть человеку». Затем молодые пьют красное вино (мед), поданный им в чаше. Общая чаша являлась символом одной судьбы с едиными радостями и скорбями. Потом чашу бросали на землю и топтали ее ногами, приговаривая, что так должны погибнуть те, кто захочет посеять между ними раз­дор и несогласие. Присутствующие осыпали молодых зерна­ми и хмелем

Весь церковный обряд венчания сопровождался осо­быми -»венчальными» песнопениями

После венчания сваха сооружала невесте бабью при­ческу и одевала женский головной убор. Затем новобрачные ехали в дом жениха. У ворот их снова осыпали зернами и хмелем, а родители встречали хлебом - солью. Молодые па­дали в ноги к родителям, благословляющих их. Потом ново­брачных сажали за стол и угощали. Уже после приглашали за стол званых гостей. В некоторых местах церемония имела обратный порядок: молодые садились за стол последними. За этим столом уже было не слышно причитаний невес­ты - венчание уже позади, не звучали здесь и веселые и тор­жественные величания во славу молодых и гостей. На княжьем пиру, а именно так назывался этот свадебный эпи­зод, было принято всласть угощаться.

Один из заключительных свадебных эпизодов - сва­дебный пир в доме родителей молодой, называемый еще и отгостки, хлебины, столование, блинный стол. Сюда обычно приезжает молодой (или новобрачные вдвоем) с гос­тями и подарками. Здесь традиционно совершалось угощение тещей зятя блинами. Нередко разыгрывалось шуточное дей­ство, когда теща приносила блины, чтобы попотчевать люби­мого зятя и, получив от него подарки, тут же уносила угоще­ние: «Вот тебе, зятенька, и поел блинков!» Впрочем, блины вскоре возвращались на общий стол."

Спустя некоторое время (на следующий или в этот же день) новобрачные возвращались в дом родителей жениха и пирование продолжалось.

Кратко охарактеризовав эпизоды свадебного действа, важно остановиться на одной интереснейшей особенности русской свадьбы - свадебных чинах. На Руси свадьбы не справляли, не проводили, а играли. Это выражение очень метко обозначало смысл развертывающегося на свадьбе теат­рализованного действа, роли в котором исполняли его непо­средственные участники - гости.

Главными героями свадебного действа, были, конечно же, жених и невеста или, как их называли, князь и княгиня.

В центре всеобщего внимания находился дружка. Функции дружки на русских свадьбах обычно выполнял один и тот же крестьянин, знавший не только весь порядок много­дневного ведения свадьбы, но и множество текстов молитв, стихотворных обращений, заговоров, присказок и обладаю­щий неплохими актерскими способностями. Обычно дружка совершал действия игрового характера и ритуального пре­дотвращения «порчи» жениха и невесты.

" Балашов Л. М. и др. Русская народная свадьба. М., 1985. 134

Так, после благословения родителями невесты образ­ами и хлебом - солью дружка «отпускал свадьбу»: он налеп­лял воск на волосы людей и гривы лошадей свадебного поез­да и обходил его трижды с иконой. Воск этот был запасен от свечи, стоящей во время пасхальной заутрени.

Подружье был помощником дружки и свахи. Он тоже был талантливым исполнителем.

Сваха, наряду с основной своей функцией - сватовст­вом, выполняла целый ряд обрядово - игровых действий:

причесывала жениха и невесту перед отъездом свадебного поезда, угощала гостей (вместе с дружкой) по особому эти­кету и, наконец, будила молодых утром вместе с дружкой.

Тысяцкий - начальник свадебного поезда. В роли тысяцкого обычно выступал крестный отец или родственник жениха, поэтому эту «роль» исполняли все время меняющие­ся лица. Тем не менее тысяцкий должен был знать опреде­ленные элементы свадебного фольклора.

Боярами или поезжанами именовались званые гости, приглашенные со стороны жениха или невесты. Они состав­ляли наиболее пассивную в исполнительском отношении часть действующих лиц.

Таким образом, старинный русский свадебный обряд был сродни развернутому театрализованному действу, в ко­тором существовал традиционный сюжет, были распределе­ны роли и синтезированы различные виды народного творче­ства (пение, заговоры, танец, декоративно-прикладное твор­чество и др.). Не случайно в народе говорили, что свадьбу «играют».

Вместе с тем, традиции русской свадьбы - это вопло­щение исконных ценностей семьи, домашнего очага, продол­жения рода, матери и материнства.

Сохранение и передача этих ценностей новым поколе­ниям имеют важное значение и в наши дни, когда растет ста­тистика распада семей, детской беспризорности и других проблем, корни которых - в утрате исконных народных тра­диций создания семей.

Похоронный обряд

Неизбежное завершение человеческой, жизни - смерть издревле сопровождалась определенным ритуалом. Об этом свидетельствуют археологические находки захоронений, относящихся еще к неандертальскому периоду, обнаруженные на тер­ритории Европы и Азии. Древнейшая погребальная об­рядность представляла собой не только комплекс опре­деленных ритуальных действий с телом покойного. В основе ее лежало миропонимание древнего человека, сложившаяся система представлений о мироустройстве, смысле жизни и смерти, душе и загробном мире. Можно с уверенностью заключить, что вера в посмертное суще­ствование души сложилась еще в первобытнообщинном обществе.

Вера в загробный мир свойственна всем народам, хотя представление о том, каким образом душа покидает тело, ка­ково ее посмертное существование и что собой представляет загробный мир, существенно разнятся. Наиболее общими в этих представлениях являлась картина загробного мира, ко­торый виделся подобным земному, но насыщенным теми бла­гами, которых очень не хватало людям на земле.

Своеобразная система представлений и обычаев прово­дов, захоронения и поминания умерших существовала и у наших предков - восточных славян.

Согласно древнеславянским верованиям, душа покида­ет тело со смертью человека. Она возносилась вместе с ды­мом погребального костра и отправлялась в далекую страну мертвых. По представлениям древних, эта страна могла нахо­диться и на земле, и на небе, и под землей. Представления о нахождении загробного мира под землей, очевидно, и опре­делили наиболее распространенный способ погребения в земле. Как уже отмечалось, загробный мир мог находиться и на земле. Эта «сторонушка», как ее именовали в похоронных плачах, находится далеко от людских глаз, в недоступном живым месте. Мир мертвых мог располагаться на неведомом затерянном острове в «море - океане» и в дремучем лесу. От­голоски представлений о лесе как обиталище души нашли отражение в русских календарных обрядах похорон Костро­мы, Кузьмы и Демьяна. Антропоморфные чучела этих мифо­логических персонажей хоронились в лесу. Мир предков мог находиться в низовьях реки или путь к нему лежал через ре­ку. Вспомним обрядовые похороны Русалки. Чучело, изобра­жающее Русалку, укладывалось в гроб, похоронная процес­сия двигалась к реке, где с Русалкой прощались и бросали ее в воду. Встречающийся в похоронных плачах мотив пере­правления через реку, ритуальные действия на похоронах (бросание в воду полотенца, чтобы покойнику было чем уте­реться) тоже подтверждали эту версию Местопребыванием мертвых могло быть и небо. Представления о загробном мире как небесном саде, очевидно, сложились уже в дохристиан­скую эпоху.

Достаточно подробное описание этого обряда пред­ставлено в книге В. А. Терещенко «Быт русского народа»". Автор основывается на записках арабского путешественника, посетившего Русь в начале Х века и ставшего свидетелем об­ряда погребения вождя волжских славян. В наиболее общих чертах обряд заключался в сооружении погребального костра и сожжении на нем покойного вместе с его женой, слугами, конем, любимыми домашними животными, оружием, день­гами, напитками и яствами. Умерщвление живых людей и захоронение вместе с усопшим господином являлось этниче­ской нормой того времени. Более того, пережившая мужа же­на считалась поношением для семейства, а слуги, пожелав­шие добровольно уйти со своим господином, дабы ухаживать за ним в другом мире, удостоенными великой чести.

Значительной трансформации погребальная обрядность подвергалась с принятием на Руси христианства. В основу христианской погребальной обрядности был положен догмат о воскресении из мертвых. В соответствии с ним жизнь человека представлялась кратковременным земным пребыванием, а физическое тело - бренным сосудом для бессмертной души.

" ТерещенкоВ. А. Быт русского народа. Ч 2,3. М., 1999.

Души праведников попадали в рай - небесный сад бесплот­ного блаженства, где нет ни слез, ни печали, ни воздыханий, а жизнь - беспечная. Грешникам предстояли вечные страш­ные мучения в мрачном сумрачном подземелье - аду.

Христианство выступало против сожжения умерших по римскому обычаю и курганных захоронений и восприняло древнеиудейский обычай погребения - предание земле. Впервые на Руси по этому обряду был похоронен княгиней Ольгой ее муж князь Игорь. Между тем новый обычай захо­ронения прививался с трудом как до, так и после крещения Руси. Поначалу предание земле считалось княжеским обря­дом. Простолюдины хоронили своих покойников согласно древнему обычаю. По свидетельству летописца Нестора, огнесожжение умерших встречалось у вятичей и кривичей вплоть до начала XII века. А отголоски древнего обряда до­жили до конца XIX века: в Тульской и Калужской губерниях на христианской могиле после похорон разводили языческие костры. Древние погребальные избушки - домовины, столпы сохранились в северных областях до начала XX века. Не­смотря на то, что церковь веками боролась с языческими пе­режитками, в том числе и в похоронно - поминальной обряд­ности, дохристианские элементы оказались чрезвычайно ус­тойчивыми и жизнеспособными. Таким образом, с установ­лением христианских обрядов многие черты народной обряд­ности не исчезали, а как бы вплетались в основу религиозных обычаев. Вот почему, переходя к анализу христианского по­гребального обряда, мы намеренно не будем разделять право­славные и народные обряды погребения и поминовения, представляя их, как и в реальной жизни, в едином комплексе.

Особое место в традиционной русской культуре зани­мали традиции и обычаи подготовки к смерти. По понятиям русских, умереть «своей смертью» в окружении родных и полной памяти считалось благодатью. Наши предки верили, что если человек умирал быстро и без мучений, его душа по­падала в рай, если же долго страдал перед смертью, то это была кара за грехи: его ждал ад. Страшились случайной, не­чаянной смерти: умереть вдали от родных, ни с кем не про­стившись, без покаяния.

На Руси считалось очень важным быть заранее готовым к смерти. Существовал обычай при жизни приготавливать себе смертную одежду, кстати, сохранившийся до нашего времени.

Человек, предчувствующий близость смерти, старался совершить добрые дела. Благочестивым считалось частое по­сещение церкви, раздача милостыни, оплата собственных долгов и прощение чужих.

Сразу же после смерти человека зажигают лампаду или свечи, которые горят до тех пор, пока в доме находится по­койник Тело умершего обмывают. Омовение водой символи­зирует духовную чистоту жизни умершего, а также будущее воскрешение и предстояние перед лицом Божьим в чистоте и непорочности. Омовение совершалось у порога избы. Покой­ника клали на солому ногами к печи и обмывали два - три раза теплой водой с мылом из глиняного горшка.

После обмывания умершего одевали в чистые одежды, сообразно его званию и служению. На умершего мирянина одевали большей частью саван - белый покров, напоминаю­щей об одежде крещения. Женщин было принято хоронить в платках: молодых - в светлых, пожилых - в темных. Особен­ной была похоронная одежда умершей девушки или парня. Их смерть совпадала с брачным возрастом. Это служило ос­нованием для совмещения погребального обряда со свадеб­ным. Девушку одевали в подвенечный наряд, готовя ее к по­гребению как невесту.

Пока гроб не был готов, покойника клали на лавку, на солому, в переднем углу избы, лицом к иконам. В избе со­блюдали тишину и сдержанность. Над телом покойника днем и ночью читали псалтырь. Для этого приглашали либо цер­ковного чтеца, либо благочестивого мирянина. Родные и зна­комые приходили прощаться с умершим.

Гроб рассматривался как последний дом умершего Способы изготовления гроба трансформировались веками и в полной мере отражали эволюцию погребальной обрядности.

Гробы устилались изнутри чем-либо мягким, под голо­ву покойному клалась подушка, сверху полагалось покрыва­ло. Гроб окроплялся святой водой. Омытое и облаченное тело переносилось при чтении молитв в гроб. Уста покойника должны быть сомкнуты, руки - сложены крестообразно на груди, глаза закрыты. В руки полагалась икона Спасителя. Вокруг гроба ставили четыре свечи: в головах, в ногах и по обеим сторонам гроба, в совокупности образующие крест. От язычества осталась традиция класть в гроб пару белья, деньги и другие предметы обихода. На лоб усопшего полагался вен­чик, полученный в церкви при отпевании.

Сроки похорон, как правило, определялись по проше­ствии трех суток со времени кончины. Время похорон обыч­но назначал священник. Хоронили, как правило, после по­лудня, но обязательно до захода солнца, чтобы уходящее солнце захватило с собой душу умершего.

Порядок следования похоронной процессии в различ­ных регионах России в прошлом, да и по сей день оставался достаточно однотипным. Похоронное шествие возглавлял несущий икону, затем следовали один - два человека с крыш­кой гроба, узкой частью вперед, за ними - духовенство За духовенством несли гроб, далее шли близкие родственники. Траурную процессию заключали соседи, знакомые, любо­пытные Из суеверных соображений гроб несли не на руках, а на полотенцах, на жердях, на носилках. В некоторых местах доставляли мертвеца к месту захоронения на санях. Впослед­ствии сани перевертывали кверху полозьями или вовсе не использовали, бросая их на погосте, в лесу или в поле. При выносе покойника из дома проводился обряд первой встречи, символизирующий тесную связь мертвых и живых. Человеку, который первым встречался на пути процессии, вручалась краюха хлеба в полотенце. Первый встречный был обязан взять подношение и помолиться за новопреставленного В благодарность за это умерший первым встретит его на том свете."

Перед опусканием гроба в могилу происходит послед­нее целование умершего близкими и родственниками. Свя­щенник вкладывал в руки мертвого отпустительную грамоту. В могилу опускали церковные свечи, горевшие во время от­певания. После опускания гроба в могилу каждый присутст­вующий кидал горсть земли. Затем начиналась поминальная трапеза: на могиле ели кутью. Бедным и нищим раздавали

угощение и деньги, чтобы молились о спасении души ново­преставленного.

До первой половины XVIII века принято было хоро­нить умерших в церквях и вблизи церквей. Особым указом от 31 декабря 1731 года было постановлено производить захо­ронения в специально установленных для этого местах за го­родом - кладбищах. При кладбищах строились церкви и ча­совни. Над местом захоронений воздвигались надгробные памятники. Традиция захоронения внутри храмов и монасты­рей сохранилась для знатных и именитых лиц, и это соверша­лось по особому разрешению духовных властей. В пользу этих церквей или монастырей вносились вклады.

В могилу умерших клали лицом к востоку, а в ногах ус­танавливали крест - символ спасения. Христианские обычаи ставить кресты на могилах умерших восходили к глубокой древности, он сложился около III века в Палестине и утвер­дился после установления христианства при Константине Ве­ликом. Особым образом погребали самоубийц. Их не хорони­ли на кладбищах, а зарывали в лесу. По народным поверьям, если нарушить этот обычай, то весь край постигнут небыва­лые бедствия. Отверженных, недостойных быть похоронен­ными на кладбище - воров, разбойников, казненных или

умерших от ран (но не самоубийц) хоронили в убогих домах без отпевания.

" Кузьменко П. Русский православный обряд погребения М: Бук-мэн, 1996. С. 84.

Из глубокой древности идет обыкновение совершать о каждом усопшем поминовение в особо важные дни, ближай­шие к его кончине. Это третий, девятый и сороковой день по кончине. Церковь установила ряд молений об «упокоении умерших и даровании им милости Божией и царства небесно­го», которые также совершаются по вышеперечисленным да­там. Такое поминовение называется частным, к нему отно­сятся третины, девятины, сорочины и годовщина. Кроме цер­ковного обряда поминовения - заупокойных литургий, пани­хид и литий в обряд поминовения входит и поминальная тра­пеза. Поминальные трапезы, учреждаемые в особо значимые дни, являются отголоском древних тризн, совершавшихся после погребения на могилах язычников.

Кроме дней частного поминовения, опосредованных в каждом случае датой смерти покойного, существуют дни все­общего поминовения усопших. К таким дням относятся т. н. родительские субботы. Родительскими их нарекли по обычаю называть всех покойников родителями. А субботами они именуются по дню их отправления: православная церковь установила в каждую субботу недели, в день покоя, поминать умерших и близких. Днями сугубого (особого) поминовения усопших являются пять вселенских суббот:

Мясопустная родительская суббота (бывает за две не­дели до Великого поста),

Троицкая вселенская родительская суббота (отмечает­ся на 49 день после Пасхи, перед Троицей),

Родительские: вторая, третья, четвертая субботы Ве­ликого поста.

Поминки совершаются и по частным родительским дням: на Радуницу - во вторник Фоминой недели, на девятый день после Пасхи; в день Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи - 11 сентября по новому стилю; в Дмитриевскую родительскую субботу - за неделю перед 8 ноября н. с. -днем великомученика Дмитрия Солунского.

Множество традиций и обычаев, связанных с похоро­нами человека, отражает традиционное для нашего народа преклонение перед их памятью, милосердное и сострадатель­ное отношение к тем, кто навсегда покинул этот мир. Целая цепочка ритуальных действий, увековечивание памяти усоп­ших - проявления веры народа в бессмертие души.

Столетиями у русского народа, как и других народов, формировались традиции семейно-бытовых праздников и обрядов, развитие которых продолжается и в наше время. Попытки полностью заменить традиционную семейно-бытовую обрядность совершенно новыми (а их начиная с Ок­тябрьской революции предпринималось немало) не выдержа­ли испытания временем. Устойчивость старых традиций, в отличие от послереволюционных «комсомольских крестин» или «горбачевских безалкогольных свадеб», заставляет обра­тить особое внимание на эти культурные феномены Конечно же, никто не призывает сегодня полностью воссоздавать или реконструировать в современной жизни русскую традицион­ную свадьбу с многодневным ритуальным «плачем» невесты, звать на роды повивальную бабку или «выть» по покойнику. Однако совершенно очевидно, что критическое осмысление и возрождение элементов этих традиций сегодня имеют важное значение, так как дают возможность по достоинству оценить, сохранить и развить содержащийся в них богатейший опыт, которого так не хватает в нашем современном, лишенном идеалов и нравственных ориентиров, обществе.

Литература

Балашов Л. М., Марченко Ю. И., Калмыкова Н. И. Русская свадь­ба. М.,1985.

Забылин М. Русский народ: Его обычаи, обряды, предания, суе­верия и поэзия, собр. М. Забылиным. М., 1990.

Имена православные. Именины. Крестины. М., 1995.

Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. Л.,1929.

Коскина В. Н. Русская свадьба. Владимир. 1997.

Костомаров Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского на­рода. М..1993.

Кремлева И. А. Похоронно-поминальная обрядность русского на­селения Пермской области. М.,1980. Круг жизни. М., 1999. Лирика русской свадьбы. Л., 1973.

Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Вып.1 Младенчество, детство. М.,1991;Вып. 2. Детство. Отрочество. М.,1992; Вып. 3. Девичество. М., 1992; Вып.4. Свадьба. М., 1993. Обрядовые песни русской свадьбы Сибири. Новосибирск, 1981

Панкеев И. От крестин до поминок. Обычаи, обряды, предания русского народа. М., 1997.

Русские: семейный и общественный быт. -М., 1989. Русский народный свадебный обряд: Исследования и материалы Л., 1979.

Русский православный обряд венчания. М., 1996.

Русский православный обряд погребения. М., 1996.

Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси.. М., 1988.

Славянская мифология. М., 1995.

Старинные русские поминки усопших// Нива 1894. №8.

Терещенко А. Быт русского народа. М.: Русская книга, 1999

Чистов К. В. Семейные обряды и обрядовый фольклор// Этногра­фия восточных славян: Очерки традиционной культуры. Причи­тания. Л„ 1960.

Элиаш Н. М. Русские свадебные песни. Орел, 1996.

Энциклопедия обрядов и обычаев /Сост.: Брудная Л.И., Гуревич З.М., Дмитриева О. Л. СПб.: Респекс, 1996.

Сегодня суббота, снова по всей набережной стоят, немного скучая, свадебные группы. Обряды свадьбы сейчас довольно скучны. Большие и маленькие группы, с машинами подлиннее и покороче, с одинаково чуть натужными улыбками и бокалами желтой пузыристой жидкости в руках. Свадебные обряды – долгожданный повод принарядиться, Девушки в парадных ярких платьях, почему-то очень коротеньких, как на дискотеку, матери в светлом, отцы в тесноватых костюмах, парни в начищенных по важному случаю ботинках. Все они, как заводные, через равные промежутки кричат: «горько!», но большую часть времени перешёптываются о чём-то своём. Славянские свадебные традиции преобразились в разбрасывание крупы да перетаскивание невесты на руках через мост, если позволяют килограммы живого веса. Молодые прищёлкивают замочки к решетке моста, которая уже скрипит подо ржавыми килограммами прошлых надежд, складывают приувядшие цветы к вечному огню, мечтают уже о том долгожданном моменте, когда это шаблонное веселье можно закончить. Возможно, они считают, что с ними случилась наилучшая свадьба в славянских традициях. В чём же глубинная суть славянских свадебных обрядов?

Обряды свадьбы. Не стоит этого делать!

Так священные выглядят в наши дни. Наверно, что-то внутри осталось, какими - то почти забытыми чувствами понимаем, что на наших глазах происходит важнейшее, определяющее судьбу дальнейших детей этого рода, событие. Но знают ли эти люди, знает ли голоспинная-голорукая невеста без фаты, чем рискует, отправляясь в мужнин дом в таком виде? Боюсь, что нет. Свадьба в славянских традициях глубинна и многозначна.

Соединение мужчины и женщины в брачном союзе – дело не только их двоих. На более высоком уровне бытия это дело двух родов. Для рода невесты – это потеря, для рода мужа – это приобретение. Но это одновременно, и усиление обоих родов. Недаром говорят, что по итогам свадьбы люди «РОДнятся», приобретают «новых РОДственников».

Обряд венчания, свершаемый на небесах

Почти забыли люди о том, что такое событие, как свадьба, меняет будущие судьбы и на верхнем тонком уровне нашего бытия. Прямо на нас, простодушно живущих в материальном явном мире, существуя здесь и не здесь одновременно, дует тонким тёплым дыханием мир Прави и Нави. Это мир высших Богов, создавших эту вселенную посредине разрушающего дыхания окружающего Хаоса.

Обряд венчания двоих в этом тонком мире приводит в движение армии. Боги Прави живо участвуют в этом важнейшем событии. В то же время именно в тот час, когда невеста, свершая славянские традиции свадьбы , расплетает девичью косу в материнском доме, надевает белую закрытую рубаху и прощается с отцовскими Чурами – Хранителями, чтобы начать свой свадебный поезд, трубит сбор армия навьев, уродливых и бессмысленных порождений Хаоса.

Обряд расплетания косы. Велесов круг.

Именно в этот час душа женщины, оставшейся без родительских покровителей, представляет для них лакомую добычу, ценнейший приз, почву для зависти, лести, страха и обид! Невеста идёт к священному костру, где её ожидают мужнины Чуры – Покровители, и в это время уязвима для проникновения бестелесных навий как никогда до этого. Именно поэтому невеста должна быть в длинном платье с рукавами, а голова покрыта плотной тканью. Ни к чему рисковать! Свадебные обряды не допускают открытых платьев у невесты!

Традиционный покров невесты. Велесов круг.

Роль сопровождающих и обряды свадьбы

И главная задача сопровождающих свадебный поезд – оберечь, защитить, довести невесту до безопасного места! Что делали, соблюдая ? Жених и невеста постились и готовились к важнейшему дню своей жизни несколько дней. В день свадьбы все надевали белые одежды, богато разукрашенные обережными защитными вышивками. Ведь предстояло опасное дело столкновения с иными мирами. Обряды свадьбы включали приглашение особой ведуньи, которая делала обход свадебного поезда, наговаривая заговоры и свершая ей одной ведомое волшебство. Существовала целая группа заговоров под общим названием: «Свадьбу отпущать».

Друзья жениха должны были окружить свадебный поезд защитной стеной и один должен быть с кнутом, чтобы отгонять всех навьев, которые урча от возбуждения, толпятся вокруг в надежде заполучить сейчас беззащитную Душу. Ответственность жениха – довести свою невесту до обрядового костра, окутав своей любовью, в которой нет места злым чувствам. Современные , как видите, полностью исключили эти роли жениха и приглашенных друзей.

Обряды на свадьбе – вода и огонь

Обряд венчания включает обязательное пересечение текущей воды – речку или даже ручеек. Почему? Потому-что живая вода, по славянской мифологии, разделяет миры, создает переход между этим местом и тем, позволяет путешествовать между мирами. Невеста, жених и свадебный поезд на тонком уровне идут между мирами, силы Прави как бы испытывают и взвешивают в этот час чувства, намерения, правильность создания новой семьи, нового будущего для обоих родов. Это время, когда прошлое, настоящее и будущее сплетается в новый клубок, из которого сплетутся судьбы следующих поколений. Именно поэтому невеста должна быть открыта для Богов, даже если это означает открытость для сил Хаоса. В этом глубинный смысл, который несут в себе свадебные славянские традиции .

Вот, наконец, капище, волхв и священный огонь. Обряд венчания должен получить разрешения Богов.

Мольба Богов о разрешении венчания. Велесов круг.

«О, Боги! Примите ли вы требу, согласитесь ли вы с союзом этих родов?»- все, трепеща, ждут ответа на этот вопрос волхва. Если ответ: «Нет», свадьбе не бывать сейчас! Если: «Да», то священный огонь, вокруг которого, держась за руки, три раза обойдут молодые, соединит роды в вечном союзе. Чуры-хранители мягко покроют молодую жену своей защитой. Молодые повенчаны на небесах, Роды соединились! Ура! Свершилось!

Роды соединились на небесах. Велесов круг.

Теперь можно отдохнуть, закрепившись в явном мире на время свадебного пира, а затем вновь воспарить к высотам Духа в брачную ночь, когда Боги открывают свой мир для влюблённых.

Современные обряды свадьбы

Что же сейчас? Обычаи, потерявшие смысл. Обряды на свадьбе слепо копируют какие-то отдельные действия. Да, невеста в белом, но непристойное событию платье открывает руки, плечи, нет плотной фаты. Оголяется как раз в тот момент, когда надо закрываться. Обряды на свадьбе предполагают распитие алкогольных напитков для веселья, когда, напротив, надо быть сосредоточенным, возвышенным и осторожным. Сопровождающие свадьбу считают, что их пригласили как свидетелей события, вместо того, чтобы осознать себя защитниками на опасное время. По-прежнему машины с молодыми стараются проехать по мосту и сходить к огню, позабыв причину происходящего. Плеск воды навевает какие-то забытые чувства, конечно. Вечный огонь, зажженный практически в каждом городе совершенно по другому поводу, притягивает молодых какой-то генетической памятью.

Вернется ли наше общество к пониманию истинных причин и следствий? Сможем ли мы вспомнить, осознать, и не побояться стать непохожими на толпу? Сможем ли правильно рождаться, гулять свадьбу и умирать? Эти бессмысленные и опасные свадьбы, конечно, будут продолжаться. Но есть надежда, что некоторым из нас удастся сделать все правильно. Тем, кто открыт живому наследию прошлого.

Где узнать истинные свадебные обряды?

А где узнать? Сейчас много возможностей. Одна из них – красивые книги издательства «Северная сказка . В них смешной, грустный, приземлённый и возвышенный мир Богов и людей, полный приключений и осмыслений. В них люди рождаются, женятся, живут, радуются так же, как Боги.

от посмотрите, в заглавной сказке книги « Игры, в которые играют Боги », Сварог и Лада выдают замуж свою дочку Лину, а в другой сказке этой же книге уже люди свадьбу гуляют.

Вот, послушайте часть сказочки:

А в это время к столу подошел жених и выставил перед невестой пару обуви, завернутую в вышитое полотенце. Подружки тут же громко и слаженно запели:

Не ходи боса, на дворе роса,
Вот тебе на ножки новые сапожки,
Окованы каблучки, под румяны пяточки!

Невеста поблагодарила жениха, пересела на лавку и стала переобуваться, потом разула жениха, подарила ему новые сапожки и помогла их надеть. Это был сигнал к тому, что пора идти по мосту на капище, получить благословение богов. Жених взял невесту за руку и повел по мосту через речку, а все гости с песней потянулись следом, Добрян, конечно, тоже не отстал. А гости пели:

Из-за гор, гор, высоких гор,
Из-за леса, леса тёмного
Вылетали ветры буйные,
Отбивали лебедь белую
Что от стаи лебединыя,
Прибивали лебедь белую
Что ко гусям, серым уточкам.
То не лебедь – красна девица,
То не гуси, серы уточки, –
То жених с своей дружиною.
Распалился Огонь-батюшка,
Расплескалась Вода-матушка,
Вострубили трубы медные –
Сужены идут да ряжены,
По мосту идут на капище,
гладкой скатертью дорожка стелется.

Волхву поднесли караваи невесты и жениха, волхв разрезал караваи на половинки, связал половинку жениха с половинкой невесты и принес связанные половинки в дар Богам. Оставшиеся части поделили между гостями. А волхв в это время повенчал жениха и невесту обручами под пение гостей:

Идёт Сварог из кузницы,
Несёт Сварог три молота,
Сварог-кузнец, скуй нам венец!
Брачный оков, красив и нов,
Чтоб в том венце венчатися,
Среди Сварги венцы скованы,
В светлом Ирье позолочены,
На земле волхвом оценены.
Кому эти венцы носить?
Вану – молодцу со Любавушкой!

Волхв связал свадебным рушником руки молодых и взявшись за его концы, трижды обвел пару вокруг крады. Молодых стали осыпать маком, зерном, хмелем, лепестками цветов и свадебное шествие отправилось обратно за пиршественный стол. Добрян с интересом следил за свадебными действиями.

Вот такие, весёлые и умные свадебные обряды были на Руси!

Мадлевская Е. Л. Русский свадебный обряд

В традиционной культуре свадебный ритуал представляет собой комплекс обрядовых действ, которые обеспечивают и санкционируют обретение индивидом нового социо-возрастного статуса.

Традиционная русская свадьба — явление сложное, включающее в себя разнообразные по своему происхождению, характеру и функциям элементы. Наряду с архаичными обрядами (рукобитье, расплетение косы просватанной девушки и проч.) в свадебном ритуале можно увидеть христианские наслоения, например, богомолье, венчание и другие.

Являясь событием семейным, свадьба в значительной мере выходила за узкие рамки семьи. Вся община следила за возникновением брачной пары, а затем и новой семьи. Одной из важных целей свадебного обряда было признание брака общиной. Внимание односельчан к молодоженам не ослабевало в продолжение всего года после свадьбы. По истечении этого срока статус молодых, как правило, изменялся. Рождение ребенка означало, что брачная пара состоялась, а молодожены переходили в возрастную категорию полноценных взрослых или семейных.

В русской традиции, соответственно хозяйственно-бытовому укладу, ориентированному на основное занятие — земледелие, существовало два основных срока для проведения свадеб: осенью — от Покрова (1 октября) до начала Рождественского поста, Филиппова заговенья (14 ноября) и зимой — от Крещенья до масленичной недели.

Состав участников свадьбы, представлявшей многоэтапное действо, был довольно велик. Кроме невесты, жениха и их родителей, обязательными участниками свадьбы были их ближайшие духовные родственники с обеих сторон — крестные родители жениха и невесты, выполнявшие, как правило, роль сватов и свах. Из кровных родственников важная роль принадлежала брату невесты. Помимо сватов и свах главными свадебными чинами являлись дружка и тысяцкий. Дружка возглавлял поезд жениха, распоряжался свадьбой и следил за соблюдением всех обычаев. Он выступал от стороны жениха; обычно дружкой избирали старшего женатого брата жениха или остроумного и словоохотливого парня из друзей жениха. В дружке ценились импровизационные способности, проявляющиеся в шуточных приговорах и диалогах со стороной невесты и всеми участниками свадьбы. Обязанности дружки разделял тысяцкий, также представлявший сторону жениха; зачастую роль тысяцкого выполнял крестный отец жениха.

Младшими свадебными чинами были «перезовщики», приглашавшие людей на свадьбу, «поддружья» и «бояре», составлявшие женихову «дружину», «коровайницы» и «поварушки», «пивники» и «хлебники», ответственные за приготовление блюд и напитков для свадебного стола и других этапов свадьбы, «коробейники» и «численники», связанные с передачей приданого из дома невесты в дом жениха, «бочкари», «гвоздари», «чашечники», «ложечники», «наливашники», «стольники», отвечавшие за подачу блюд и хмельных напитков во время поездок за невестой, в церковь и из церкви, а также в течение свадебного пира.

Девушки — подружки невесты, представлявшие половозрастную группу, которую она покидала, были непременными участницами довенчального этапа. Они выполняли определенную роль в обрядах прощания невесты с девичеством, а также на протяжении всего свадебного цикла в нужные моменты исполняли обрядовые песни. В некоторых местных традициях на свадьбе присутствовал «вежливец» (колдун), бравший на себя магические функции дружки. Односельчане могли участвовать в свадьбе в качестве зрителей, петь песни, устраивать заставы для поезда с молодоженами и т.п.

Неотъемлемой частью свадебного обряда был свадебный фольклор. Фольклорные тексты, исполнявшиеся в течение всего свадебного цикла, начиная со сватовства, разнообразны по форме и функции. Это и песни, исполняемые подругами невесты и всеми участниками свадьбы, и причитания (плачи) невесты. Особенно развито было искусство причитания в севернорусской традиции, где вместо невесты могла причитать специально приглашенная «профессиональная» плачея (или плакальщица). Плач невесты или плакальщицы нередко сопровождался причетами и песнями девушек-«подголосниц». Начиная со сватовства и до завершения свадьба была наполнена разнообразными приговорами, диалогами, наказами иносказательного или шуточного характера. Кроме грустных протяжных свадебных песен исполнялись величальные (новобрачным, дружке, родителям молодых, каждому гостю отдельно), шуточные корильные песни (свахе, тысяцкому, дружке), плясовые, частушки. Каждый фольклорный текст имел определенное обрядовое значение и был четко закреплен за конкретным свадебным чином, временем и местом в обряде.

Особой стороной свадьбы было исполнение тех или иных магических действий, направленных на благополучие самого обряда (сватовство ночью, избегание сватами встречных людей, обход свадебного поезда с иконой и под.) и будущей жизни молодоженов (встреча молодых из церкви свекровью, одетой в вывороченную мехом наружу шубу, первое кормление молодых молоком, разрезанным пополам яйцом или яблоком и др.), а также следование ряду запретов (запреты свататься в понедельник, колотить по углям при топке невестиной бани, плакать невесте после венчания и многие другие) и соблюдение норм поведения разными участниками свадьбы.

Традиционная русская свадьба была и грустной, и веселой; она довольно четко делилась на две части: печальную, тягостную и радостную, динамичную. Границей перехода от одного настроения к другому являлся обряд венчания. До «венца» (венчания) просватанная девушка («сговоренка», «просватанка»), согласно народному обычаю, обязана была в определенные моменты причитать и даже выть. В севернорусской традиции девушки-подружки специально «кливили» невесту, исполняя грустные песни, в которых говорилось о вольной девичьей жизни и тяжелой женской доле. Окружающие невесту мать, крестная, родственники, подружки успокаивали и утешали ее. Все песни, исполняемые в это время, были пронизаны тоской по прошедшему девичеству. Эта особенность свадьбы связана с тем, что вступление в брак осмыслялось в традиционном сознании как временное символическое умирание для возрождения к новой жизни в новом качестве. В процессе свадьбы просватанная девушка переходила в другую социо-возрастную категорию, прощалась со своей девичьей волей, молодой и, в определенной степени, беспечной жизнью.

Идея символической смерти проявлялась в свадебной обрядности на разных уровнях. Так, например, одежда «сговоренки» напоминала собой или погребальную, или траурную одежду. В Архангельской губ., например, невеста носила белую неорнаментированную рубаху с длинными рукавами до пола, которая называлась «плакательной», «махавкой», так как в моменты причитаний «просватанка» ходила вдоль половиц, махала руками из стороны в сторону и плакала. В Олонецкой губ. вплоть до ХIХ века просватанная девушка причитала в архаичном головном уборе типа полотенца, которое было приспущено на лицо. Старинные полотенчатые венчальные головные уборы по крою и цвету типологически близки такому элементу погребальной одежды как саван. В Поволжье невеста носила темный платок «внахмурочку», а также темный старый сарафан, иногда с чужого плеча, что, с одной стороны, роднит эту одежду с траурной, а с другой, свидетельствует о том, что просватанная девушка уже утратила свой прежний девичий статус, но не приобрела еще нового статуса. На Русском Севере в некоторых местных традициях венчальный наряд, состоявший из белой рубахи «исцельницы» и синего сарафана, впоследствии являлся и погребальной одеждой.

Идея временной смерти невесты воплощалась и в регламентации передвижения просватанной девушки и в обрядах прощания ее с родной деревней, всеми родственниками и соседями, с местами, где проходили молодежные гуляния. После просватанья девушка оказывалась практически изолированной в своем доме (ср. со сказочной невестой). Она переставала посещать посиделки, гуляния, и проводила все время дома, принимая своих подруг. Выход ее за пределы родительского дома был связан исключительно с обрядами прощания.

Об идее символической смерти свидетельствует также жанр свадебных причитаний, которые сопровождали все обряды и времяпрепровождение невесты от момента сватовства до венчания. Свадебные причитания по ряду признаков — манера исполнения, определенные формулы, описания, общие места и др. — типологически близки похоронным плачам.

После обряда венчания, изменявшего статус жениха и невесты (теперь их называли «молодыми», «новобрачными»), происходило их символическое возрождение, сопровождавшееся сменой настроения свадебной обрядности: наступало всеобщее веселье. Невесте запрещалось плакать, иначе, по народным представлениям, ее могла ожидать печальная жизнь в замужестве.

Русский свадебный обряд в зависимости от той или иной местной традиции имел свои особенности. Варьирование ритуала зависело и от конкретной ситуации: жених и невеста из одной или из разных деревень, близких или удаленных друг от друга; дополнительные элементы включала в себя свадьба невесты-сироты. Однако ход свадьбы, ее структура были во всех регионах более или менее устойчивы, и состав основных обрядов и этапов свадебного действа были свойственны всем локальным традициям.

Свадебный обряд делился на три этапа: довенчальный, непосредственно свадебный и послесвадебный. Первый этап включал в себя обряды подготовки к свадьбе и прощания девушки-невесты с подругами, деревней, соседями и т.п. В комплекс довенчальных обрядовых действ входили сватовство, смотрины дома жениха («дом смотреть»), богомолье, сговор сторон жениха и невесты, рукобитье, пропой невесты, предбрачная баня невесты, девичник, расплетение косы.

Сватовство — обряд, начинающий свадьбу, представляющий собой предварительные переговоры о возможности соединить в браке представителей двух родов. В народной традиции сватовство считалось важнейшим этапом свадебного обряда. Поэтому оно всегда сопровождалось рядом предупредительных мер, направленных на успех предприятия. В этой связи большое значение придавалось выбору дня для сватовства. Так, плохим днем для этого, как и для начинания любого дела, считался понедельник. Наиболее удачными же днями считались воскресенье, вторник, среда, четверг, суббота. Сваты отправлялись засватывать рано утром или попозже вечером, в сумерки, чтобы никто из односельчан их не видел. С этой же целью они нередко продвигались не по улице, а задворками. Чтобы дело сладилось, предпринимали разнообразные магические меры. Так, из дома жениха сваты отправлялись сватать «из-за хлеба-соли», то есть из-за стола, на котором стоял каравай с солонкой. Перед самым отходом сватов все присаживались на некоторое время и сидели молча, затем молились Богу, и отец жениха благословлял сватов. В некоторых местах, когда сваха выходила из дома жениха, ее ударяли по спине подушкой. Чтобы обмануть нечистую силу, сватья надевала обувь от разных пар. Чтобы не было отказа, сваха, войдя в дом невесты, совала руки в печь и тихо говорила: «Печка, печка, дай нам человечка». В печурку — углубление в печи — она клала варежки, стараясь при этом отковырнуть и взять себе кусочек печной глины. Если девушки в деревне узнавали, что к их подружке собираются свататься, чтобы все удалось, привязывали к саням сватов веник или накладывали в них дров. По приходе в дом невесты сваты стояли, не переходя матицы, и вели разговор издалека, в иносказательной манере: «У вас есть товар, у нас — купец» — или: «У вас телушка, у нас бычок, нельзя ли свести вместе?», «У нас есть грядка, у вас — рассадка. Нельзя ли вашу рассадку посадить на нашу грядку?» Если родители девушки не были решительно против, то сватов просили пройти к столу. Сваты всегда садились под матицей на долгую лавку, стоявшую вдоль половиц; считалось, что если сесть на поперечной лавке, то никогда не сосватать невесту. На стол ставили самовар, хозяйка наскоро готовила яичницу или вареные яйца. Сваты доставали водку, пироги, принесенные с собой. К столу вызывали невесту, которая все время переговоров пряталась в печном углу или в клети. Если девушка пила за столом две чашки чая, сватам было понятно, что она согласна на замужество, а если она пила одну чашку и затем переворачивала ее и уходила, то — нет. Отношение родителей девушки к свадьбе было ясно по тону разговора. Если хотели отказать сватам без обиды, то отговаривались молодостью невесты, говорили, что она еще самим нужна в доме, сетовали на плохой урожай и недостаток средств на проведение свадьбы. В случаях, когда отказ был решительным, в сани сватам подбрасывали редьку. В некоторых местных традициях удачный исход сватовства зависел не только от умения сватов говорить, но и от некоторых их действий. Так, например, в Поволжье в районе Казани сваха во время сватовства старалась поймать вызванную к гостям невесту за косу. Если ей это удавалось, то родители уже боялись отказать свахе. По поверьям, их дочь при отказе после поимки свахой или останется старой девой, или будет несчастлива в другом браке.

Дом смотреть — обряд, следовавший после сватовства, если сторона невесты давала предварительное, но ни к чему пока не обязывающее согласие на брак. Через один или несколько дней после сватовства отец, мать, брат и крестные невесты отправлялись в дом жениха и внимательно осматривали все хозяйство. Смотрели на количество запасов хлеба и домашнего скота в хозяйстве, на орудия труда и проч. В заключение осмотра, если гостям нравилось хозяйство, все проходили в избу, где устраивалась обильная совместная трапеза жениховой и невестиной родни. Здесь договаривались о богомолье, рукобитье, о смотринах невесты. После смотрин женихова дома свадьба все еще могла быть расстроена.

Сговор — переговоры между ближайшими родственниками жениха и невесты, на которых решались материальные вопросы свадьбы и брака. Сговор происходил за столом в доме невесты. В зависимости от местной традиции его устраивали до или после богомолья. Чаще всего он предшествовал также рукобитью. На сговоре стороны двух родов договаривались, каково будет приданое за невестой и каковы расходы на свадьбу от каждой семьи, кому какие подарки должны будут вручить невеста и жених. Решали также вопрос о количестве гостей от обеих сторон и о числе столов и перемен блюд на свадебном пиру. В некоторых местностях во время сговора устраивались смотрины невесты. Если стороне жениха невеста совсем не понравилась, у ее родителей просили очень большое приданое, что расстраивало свадьбу. Сговор зачастую завершался рукобитьем и совместной трапезой, которая являлась своего рода дополнительным закреплением договора.

Богомолье, образовка — обряд обручения жениха и невесты. Как правило, богомолье устраивалось через несколько дней или неделю после сватовства и смотрин хозяйства жениха. В дом невесты приезжали жених, его родители и крестные. Здесь представители двух родов знакомились поближе. Все проходили к красному углу и молились Богу перед иконами и зажженной лампадкой. Жених с невестой держали зажженные свечи. После моления жениха и невесту благословляли иконой и хлебом-солью. Их руки соединяли полотенцем, а в некоторых местностях на хлебе, что означало полное согласие обеих сторон заключить брак. Затем все садились за стол. Невеста в будничной одежде, невеселая, садилась рядом с женихом. Все приступали к праздничной трапезе. Нередко богомолье завершалось рукобитьем и пропоем невесты. С этого времени парень и девушка официально становились женихом и невестой. После богомолья считалось невозможным отказаться от свадьбы ни одной из сторон, так как согласие на брак уже дано перед лицом Бога. В случае расстройства свадьбы виновная сторона должна была оплатить уже предпринятые затраты по приготовлениям к свадьбе.

Рукобитье — древний обряд окончательного закрепления договора между двумя родами о браке. Рукобитье устраивалось сразу же после сговора или богомолья или через несколько дней. В некоторых местностях, напротив, богомолье являлось заключительным этапом рукобитья. В поволжских деревнях подруги невесты к этому дню приготавливали девичью красоту — символ девичьей жизни — в виде украшенной елочки и ставили ее на стол. На рукобитье присутствовали ближайшие родственники жениха и невесты и сваты. Обряд состоял в том, что отцы жениха и невесты били друг друга по рукам в знак того, что дело о свадьбе решено окончательно. Отсюда название обряда «рукобитье». Представители обоих родов никогда не соединяли голые руки, обязательно одевали рукавицы или обматывали кисть полой кафтана, платком. Руку подавали через стол, который еще не был накрыт для трапезы. После этого момента просватанную девушку называли «сговорёнкой». В качестве согласия на брак и залога она преподносила жениху свой лучший платок. Как правило, рукобитье завершалось совместной трапезой сторон жениха и невесты, которая носила название «пропой невесты».

Пропой невесты, запоины — совместная трапеза сторон жениха и невесты, являвшаяся знаком окончательного закрепления договора о браке между представителями двух родов. На этой трапезе обязательно пили хмельные напитки, поэтому она и получила название «пропоя» невесты. Чаще всего пропой происходил в один день с богомольем или сговором. Но в некоторых местных традициях в богатых крестьянских семьях он представлял собой самостоятельный элемент свадьбы и совершался через несколько дней после сговора. Кое-где имело место проведение малого и большого запоев. В первом принимали участие только ближайшие родственники жениха и невесты и сваха, а во втором — угощали всю родню. Участвовавшие в пропое родственники жениха и невесты, крестные родители сидели за столом. Обычно к этому моменту приглашали подруг невесты, которые усаживались на лавке около печи. Сами же жених и невеста находились в чулане, откуда их время от времени вызывали к столу. Как только наливали первую рюмку отцу невесты, она начинала причитать, а подруги помогали ей. Кроме того, девушки величали всех сидевших за столом, а также жениха и невесту. Гости вызывали последних, требуя, чтобы они назвали друг друга по имени и отчеству. На пропое невеста должна была подносить вино каждому из гостей. Жениху она также давала в залог какой-нибудь предмет: полотенце, платок или пояс. Жених на пропой приносил с собой гостинцы для невесты и ее подруг.

Девичник, посидки, вечерина — последнее перед свадьбой собрание невесты с девушками-подружками, иногда со всей женской родней. В севернорусской традиции невеста надевала на девичник нарядную рубашку и праздничный головной убор — повязку. В комнату невесту вводили под руки две подружки или женщины, при этом она причитала, обращаясь к одной из подруг. Причеты исполнялись для всех присутствовавших подруг и женщин, и каждая подходила к невесте, кланялась ей в ноги, на что невеста также отвечала поклоном, и затем обе, обнявшись, качались из стороны в сторону. «На слезу» каждая из подруг давала невесте деньги в руку. После обнимания со всеми невеста садилась посередине избы, и ей начинали расплетать косу. Невеста дарила подругам подарки на память: ленточку, платочек и т.п. В некоторых местных традициях с девичника невесту отводили в баню, после чего она проходила в дом и начинала причитать у окна. Под окном подруги пели для нее песни. За это мать невесты приглашала их в избу и угощала за специально приготовленным столом. Отец подавал дочери разломленный хлеб, которым ее благословляли при отправлении в баню. Невеста же делила этот хлеб между подругами, которые завязывали кусочки хлеба с солью в узелки, а затем хранили у себя. Считалось, что до тех пор, пока хранится благословенный хлеб, в будущем между мужем и женой будут мир и согласие. В некоторых местах нередко сохранялся обычай, по которому девушки после девичника оставались на последнюю ночь перед свадьбой в доме невесты.

Невестина баня, белая баня, девичья баня — обряд мытья невесты перед свадьбой. Обычно он совершался накануне венчания и приурочивался к девичнику, так как невесту в баню обязательно сопровождали ее подружки. В некоторых местностях баню устраивали утром в день венчания. Баню топили рано утром мать или тетка невесты, иногда — девушки. Воду для бани девушки носили по одному ковшу из всех колодцев селения и с особыми свадебными песнями. При подготовке бани соблюдали определенные правила. Так, старались не колотить кочергой по головешкам, чтобы молодожены жили дружно и муж не бил жену. Затем девушки растрепывали банный веник и прутиками из него «торили» дорогу в баню. Каждый прутик украшали ленточкой. Украшенный невестин веник ставили на баню. Когда все было готово, родители благословляли дочь специально испеченным хлебом, и подруги вели невесту под руки в баню, при этом она плакала и причитала. Непосредственно в баню невеста ходила обычно с двумя ближайшими подругами. Она мылась жениховым мылом и парилась жениховым веником, принесенными девушками от жениха. Подружки старались использовать воду, в которой мылась невеста. Считалось, что это должно способствовать быстрейшему выходу девушек замуж. По народным представлениям, невеста в бане смывала свою девичью жизнь, волю. В причитаниях, сопровождавших баенный обряд, звучал мотив улетания или смерти девичьей волюшки, или крáсоты. Обряд очищения в бане символизировал переход девушки к новой жизни. После мытья невеста надевала белье, в котором ей предстояло венчаться, и девушки торжественно вели ее к дому. Невеста, причитая, благодарила баню:

Родители встречали невесту около дома, подавая ей ковш с квасом или пивом. Она, чуть пригубив напиток, проходила в дом, а мать приглашала стоящих под окном девушек-подружек и угощала их. В некоторых местностях невеста после бани в сопровождении подруг ходила по деревни, обходя все дома и под окнами просила прощение у каждого из жителей. Этот обряд, как и сама баня, свидетельствуют о том, что в народном представлении между прежней девичьей и будущей замужней жизнью проводилась граница; невеста вступала в новую жизнь очищенной и прощенной, как будто рождалась заново. В местностях, где не было бань (в центральной и южной России), предсвадебное омовение происходило в избе; невеста мылась в печи. В конце ХIХ-начале ХХ вв. во многих местах значение баенного обряда в значительной степени было забыто, и он превратился в символическую пирушку девушек в бане: невеста приглашала туда своих подружек и угощала рюмочкой вина.

Непосредственно свадьба включала такие обряды, как венчание, встреча молодых в доме жениха, демонстрация приданого невесты, свадебный пир (большой, красный, княжий стол, одаривание подарками новых родственников невестой), постельный обряд, бужение молодых на следующее утро, символическое испытание молодых в трудовых умениях, очистительные обряды (баня для молодых, баня для свекрови, умывание всех участников свадьбы), одаривание молодых родственниками, посещение родителей молодой на второй или третий день свадьбы.

Выкуп косы — обряд, символизировавший переход невесты из власти родителей во власть рода жениха. Выкуп косы, как правило, совершался утром в день венчания в доме невесты, когда туда прибывал свадебный поезд жениха. В обряде принимали участие представители двух родовых групп. Сторону невесты представлял ее брат, а сторону жениха — дружка. Последний предлагал выкуп в виде денег, которые клались на тарелку с лентой из косы невесты. За обрядом выкупа следовало расплетание косы, право на которое принадлежало стороне жениха, и обычно это делала его сваха. В некоторых местностях она демонстративно трепала косу невесты, разрывала ленту. После этого невесту накрывали платком, в котором она отправлялась на венчание.

Венчание — церковный обряд заключения брака. Невесту вели в церковь крестные родители или тысяцкий. При входе в церковь невеста про себя называла по имени жениха, свекра и всех членов их семьи, чтобы потом без затруднений обращаться к ним. В церкви жених и невеста становились на новый кусок холста, полотенце или украшенную вышивкой салфетку — «подножное» или «точу» (от слова «ткать»). Присутствующие следили: кто первым встанет на подножное, тот будет верховодить в семье. После венчания подножное отдавали священнику. Стоя под венцами, которые держали подруга невесты и дружка жениха, брачащиеся старались креститься одновременно (чтобы дружно жить). В этот момент невесте не следовало также улыбаться, так как в противном случае, по поверьям, ей придется потом плакать всю жизнь. Во время венчания замечали, как жених и невеста держат свечи: кто выше, тот и будет главой семьи. Смотрели также: у кого из них свеча сгорит быстрее, тот раньше умрет. Огарки свечей после венчания молодая хранила в красном углу за иконами до конца жизни. Их клали в севалку в день первого сева, чтобы был хороший урожай, а также зажигали в случае трудных родов.

Встреча молодых от венца. Свадебный поезд из церкви встречали все жители селения с криками: «Едут, едут!» В некоторых местностях стреляли из ружей, зажигали солому. По деревне поезд ехал медленно и заворачивал во двор молодого, подъезжая к самому крыльцу, а в северных деревнях прямо на взвоз. Дружка выводил из саней молодую, почти полностью покрытую платком. Она же держала за руку своего мужа. Родители молодого в зависимости от местной традиции встречали новобрачных во дворе или на крыльце, на повети или в сенях. Свекровь, а иногда и свекор, выходили из избы в шубах, вывернутых мехом наружу. На Вологодчине свекровь в шубе подкатывалась под ноги молодой, та щупала шубу и спрашивала: «А что это, матушка, мохнато?» — «А жить будете богато!» — отвечала свекровь. Под ноги молодым тоже бросали шубу, по которой они проходили от саней к крыльцу. На шубе же могло происходить благословение новобрачных. Их осыпали овсом, житом, хмелем, чтобы жизнь у них была богатой. Молодых благословляли: отец иконой, мать хлебом. Новобрачные, поцеловав икону и хлеб, кланялись родителям в ноги. Здесь же они отщипывали от хлеба по кусочку, и мать поочередно, начиная с невестки, поила их пресным молоком, говоря: «Пей молочко, ребятки белее будут». Молодых вводили в дом чаще всего не через крыльцо, а через вход в дворовую постройку. От самой улицы до стола они шли по новому холсту, который за ними сразу же скатывали и убирали. Перед молодыми веником «распахивали», то есть мели, путь. Проходя через двор, молодая гладила каждую корову и иногда сразу кормила хлебом, который ей давала свекровь, но чаще кормить животных ходили позже, уже из-за стола. Чтобы не бояться новой родни, молодая, переступая порог, говорила чуть слышно: «Вы мои овцы, а я ваш волк!» Если свекровь замечала это, то тоже говорила про себя: «На волка собаки злы». Затем молодая приветствовала хозяев: «Здравствуйте, хозяева!» — и кланялась в четыре угла. Молодоженов провожали за стол, где в красном углу усаживали на шубу, перевернутую мехом наружу. После этого заходили и рассаживались гости и начинался свадебный пир.

Свадебный пир, большой стол, красный стол, княжой стол — главная праздничная трапеза, без которой даже санкционированный церковью во время венчания брак, по народным представлениям, не считался действительным. Свадебный пир являлся важным элементом, закрепляющим брак и устанавливающим свойственные отношения между двумя родами. К свадебному пиру в дом молодого приезжали родители молодой. Их встречали на улице, и молодая всех по очереди подзывала к рюмке. Каждый из подошедших высказывал пожелание: «Сто лет прожить, сто хат нажить, золота бочку, сына и дочку» или: «Живите весело и богато, друг друга любите, старых почитайте и нас не забывайте» и т.п. Кроме высказывания пожеланий молодую одаривали деньгами, которые складывали на тарелку. Затем все проходили в избу и рассаживались за столы. Молодые располагались в переднем углу. Над головами у них на полавочник ставили иконы и венчальные свечи. Когда шли к столу, молодая, чтобы быть «бóльшей» над мужем, старалась наступить ему на ногу. Рядом с женихом садился тысяцкий, а рядом с невестой — сваха. Далее гости рассаживались по родству: чем ближе родня, тем ближе к молодым. При этом чаще всего мужчины садились со стороны жениха на переднюю лавку, а женщины — со стороны невесты — на долгую. Молодым подавали только один прибор: чашку, ложку, вилку, рюмку, стакан с пивом. Они ели и пили по очереди. На протяжении застолья молодая вызывала присутствующих к рюмке: сначала отца, мать и всех родственников мужа, затем свою родню, а потом и девушек, и ребят, и всех, кто был в избе. Того, кому она подавала рюмку или стакан, называла по имени и отчеству, а гость пробовал вино или пиво и говорил: «Горько!» Каждый раз молодые должны были «подсластить» напиток, то есть поцеловаться. Порядок подачи блюд на свадебный стол и характер блюд был значим. Все время застолья на столе находился хлеб. Начинали трапезу с различных видов холодцов. На Русском Севере часто первым блюдом бывал «рыбник» — запеченная целиком в тесте рыба. Центральную часть пирога, вырезанную дружкой, получали молодожены. Затем подавали различные похлебки: суп с мясом, уху, щи. Обязательными на свадьбе были разнообразные блюда, в состав которых входило мясо: рубленая свинина, мясо с картошкой, окорок, мясо с яйцами, сальник (ячневая каша с салом), жаркое. В Поволжье широко было распространено блюдо под названием «черевник» — свиной желудок, начиненный кашей. Все эти блюда подавали горячими в самый разгар застолья. Из печеных блюд на стол выносили караваи, калачи, колобки с малиной, пироги с капустой, морковью, репой, сладкие пироги, блины, оладьи. Каждый раз, когда шла смена блюд, гостям подавали хмельные напитки: водку, вино, пиво. Из других напитков использовали также квас, кисель, компот. Последними на свадебном пиру подавали кашу, горшок от которой разбивал дружка, закрытый пирог, овсяный кисель, который так и назывался «разгонник» или «выгонялый». В Ярославской губернии последними выставляли на стол блины с отверстием посередине, в которое наливали варенье. Подача этих блюд на стол была знаком завершения свадебной трапезы. Очевидно, что на свадебном пире смена блюд шла от холодных к горячим. В народной традиции это связывалось с представлениями о сближении всех сидящих за столом и объединении двух родов. В этом плане показательно, что если молодые участвовали в трапезе, то им никогда не давали холодец. Кроме того, что практически все упомянутые обрядовые блюда наделялись в народном сознании продуцирующей силой, что соответствовало значению самого свадебного ритуала. Во многих местностях на свадебном пиру молодая одаривала родственников мужа, обнимала и целовала каждого. Кроме того, здесь она должна была назвать свекра «батюшкой», свекровь «матушкой», деверей «братцами», золовок «сестрицами».

Буженье молодых — обряд, совершавшийся утром на второй день свадьбы. Будить новобрачных отправлялись свекровь, сваха, дружка, крестная и тетки молодой и некоторые гости. Приближаясь к помещению, где находилась брачная постель, участники процессии по обычаю бросали в дверь, стену или об порог горшки так, чтобы они обязательно разбились. Это, по народным представлениям, было символом разрушения прежней жизни молодых и начала новой жизни. Затем все стучали в дверь, поздравляли молодых, справлялись у них: «Все ли здоровы?» Была примета, что тот из молодых, кто первым встанет с постели, тот будет в семье «большим», то есть главным. За буженье молодуха дарила свекрови полотенце, которое в Вологодской губ. называлось «горшецьник» (чтобы свекровь не жгла руки об горячие горшки). Иногда будившие молодых, обычно сваха или дружка, шутили: подсовывали в постель куклу и говорили: «Ой, не успели жениться, а уж маленький откуда-то появился!» Эта шутка была магическим приемом, направленным на обеспечение рождения детей в новой семье. После буженья молодых следовали их трудовые испытания и посещение бани.

Испытание молодых — проверка трудовых умений молодоженов (по большей части молодухи), которую устраивали родственники со стороны молодого, свадебные чины и гости на второй день свадьбы, а иногда на третий или четвертый день. Испытания, в которых молодой следовало проявить такие черты, как покорность, ловкость, находчивость, в значительной степени были направлены на то, чтобы узнать ее характер. Одним из наиболее распространенных испытаний было «пахание» (подметание) пола. В некоторых местностях дружка с помощниками специально ехал за вениками, а привезя, требовал полотенце «связать» веники. Иногда веник держала свекровь и, когда молодуха просила его у нее, делала вид, что ничего не слышит, разговаривая с кем-нибудь из гостей. Молодая должна была кланяться ей в ноги до тех пор, пока свекровь не удовлетворится поклонами. Молодая брала веник и прежде, чем подметать солому, постеленную в день свадьбы на пол, разбитые во время буженья горшки и специально набросанный гостями сор, спрашивала у свекрови: «Маменька, какой у вас порядок ведется, откуль изобка метется?» Свекровь брала невестку за руку с веником и показывала: «Отсюль мети да назад не гляди, с переднего угольника». В некоторых местностях при «пахании» пола свекровь советовала: «Избу-то мети, доченька, а сор из избы не выкидывай», — на что молодуха отвечала: «А ты, мамаша, печку-то топи, а дым не выпускай». Как правило, молодухе разными способами затрудняли выполнение задачи: давали обтрепанный голик и советовали мести комлевой частью веника, плясали прямо на мусоре и осколках горшков, по несколько раз расшвыривали уже подметенный мусор, продолжали бить посуду. На пол также бросали деньги, которые молодая забирала себе или отдавала свахе. В некоторых местностях молодуха покрывала веник полотенцем, и одна из золовок, забрав его себе в подарок, дометала пол; в ее же пользу шли и брошенные на пол деньги. Вслед за «паханием» пола гости проверяли, умеет ли молодой колоть дрова. Приносили дрова, а молодой начинал их колоть тупой стороной топора. Все гости «негодовали» и начинали его учить. Наколотые дрова молодуха несла не к печи, а в красный угол. Гости «сердились» на сваху, сосватавшую такую «неумеху», и начинали ее ловить, чтобы побить. Сваха старалась убежать, но ее ловили, клали на лавку и начинали стегать соломенным кнутом. Молодуха спешила выкупить сваху: покрывала ее платком или отрезом на платье, которые шли в ее пользу. Помимо колки дров, молодым предлагали распилить бревно, в щели которого засовывали монеты. Распространенным испытанием было также ношение воды молодухой из нескольких колодцев, ключей или из реки. Ей мешали черпать воду, выливали воду из ведер. Муж старался помочь ей, оберегая наполненные ведра. Когда, наконец, присутствовавшие удовлетворялись шутками и озорством, молодуха доносила воду до дома, выливала ее в кадку, которую затем покрывала платком или полотенцем, которое забирала себе в подарок стряпуха. После испытаний все садились за стол, и начиналась праздничная трапеза.

Поиски ярки, поиски тёлки — широко распространенный обряд второго или третьего дня свадьбы, при котором родственники молодой приходили искать ее в дом мужа. Войдя в дом, родня новобрачной заявляла о пропаже. Начинались поиски, которые сопровождались обходом всех хозяйственных построек. В результате ищущим показывали молодую. Родня признавала ее за пропавшую ярку, но после «внимательного» осмотра в ней находили изменения и поэтому отказывались от своих прав. В некоторых местностях пришедшим новая родня предлагала за ярку откуп в виде подношения каждому рюмки водки. Поиски ярки завершались обильной праздничной трапезой.

Хлебины, хлибины, отводины, отгостки, отозвы — посещение новобрачными дома родителей молодой на второй или третий день свадьбы. Посещение знаменовались праздничной трапезой, на которой присутствовали и родственники новобрачного, и гощением здесь молодоженов или только молодухи один или несколько дней. В некоторых местных традициях первым или последним блюдом, подаваемом на трапезе, была яичница. На стол ее ставила мать молодухи и говорила: «Зять любезный, прошу не прогневаться». Молодой ел яичницу и хвалил ее, затем клал на дно рюмки серебряную или золотую монету, наливал водку и подавал теще. Когда деньги были уплачены, гости начинали есть яичницу. Для этой трапезы во многих местностях обязательно готовили блины. Молодой должен был разрезать довольно высокую стопку блинов на несколько частей. Уезжая, дочь забирала с собой свою прялку, куделину (пряжу) и три веретена. Иногда к этому мать давала ей две ложки.

К послесвадебному этапу относились приуроченные к большим праздникам (масленица, Пасха, Петров день) посещения новобрачными родителей молодой и визиты к семьям родственников, которые были у них на свадьбе; обрядовые трапезы молодухи с замужними женщинами, новобрачных — с молодыми семьями, являвшиеся ритуалами принятия молодоженов в новую социовозрастную категорию; окликание молодых на масленицу и на Пасху в Фомино воскресенье.

Ходить с отвязьем, пойти в отводы — послесвадебный обряд окончательного прощания молодой с родительским домом во время масленичной недели. Обычно он приурочивался к посещению, которое называлось «к теще на блины». Из дома родителей молодой накануне присылали «звата» с приглашением пожаловать в гости. Молодуха уходила с ним, а на следующий день приезжал молодой, а чуть позже гости из его дома. Приходили и девушки, подруги молодой. Для угощения ставили два стола: за одним сидели молодые, а за другим — остальные гости. После праздничной трапезы родители молодой вручали ей ложку и чашку — последние вещи, которые ей полагалось забрать из отчего дома. В благодарность молодой муж дарил родственницам жены — ее матери и сестрам — целый мешок новых лаптей (рязанск.). На следующий день молодые и гости с их стороны возвращались домой.

Литература

Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993.

Бернштам Т. А. Девушка-невеста и предбрачная обрядность в Поморье в ХIХ — начале ХХ в. // Русский народный свадебный обряд. Исследования и материалы. Л., 1978.

Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины ХIХ- начала ХХ века. Половозрастной аспект традиционной культуры. Л., 1988.

Бернштам Т. А. Обряд «расставание с красотой» (К семантике некоторых элементов материальной культуры в восточнославянском свадебном обряде) // Памятники культуры народов Европы и Европейской части СССР. Л.,1982.

Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губернии) / Авторы-составители: Б. М. Фирсов, И. Г. Киселева. СПб., 1993.

Виноградов Н. Н. Костромская свадьба // Этнографический сборник Костромского научного общества. Кострома, 1917. Вып. 8.

Вологодский фольклор (Народное творчество Сокольского района) / Сост., примеч. и вступит. статья И. В. Ефремова. Вологда, 1975.

Гаген-Торн Н. И. Магическое значение волос и головного убора в свадебных обрядах Восточной Европы // СЭ.1933. № 5-6.

Гвоздикова Л. С., Шаповалова Г. Г. «Девья красота» (Картографирование свадебного обряда на материалах Калининской, Ярославской и Костромской областей) // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982.

Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян ХIХ в. М., 1986.

Гура А. В. География группы восточнославянских названий свадебного деревца // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Язык и этнос. Л., 1983.

Гура А. В. Поэтическая терминология севернорусского свадебного обряда // Этнография и фольклор. Обряды и обрядовый фольклор. М.,1974.

Едемский М. Б. Свадьба в Кокшеньге Тотемского уезда // ЖС. Т. ХIХ. 1910. Вып.I-VI.

Еремина В. И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.

Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. М.,1877. Ч. I. Завойко Г. К. (Этнографические материалы, записанные в Костромской губ. в 1914-1916 гг.) // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. VIII. Этнографический сборник. Кострома, 1917.

Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991.

Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901-1913. М., 1994.

Зимин М. М. Ковернинский край. Наблюдения и записи. // Труды Костромского научного Общества по изучению местного края. Кострома, 1920. Вып. 17.

Зимнев И. Свадебные обычаи в Короцком приходе Валдайского уезда // Новгородский сборник. Новгород, 1865. Вып. II.

Зорин Н. В. Русский свадебный ритуал. М., 2001.

Зорин Н. В. Символы невесты в русских свадебных обрядах (По материалам Казанского Поволжья) // Семейная обрядность народов Среднего Поволжья (Историко-этнографические очерки). Казань, 1990.

Ильинский Я. Свадебные причеты, записанные в Щетинской волости Пошехонского уезда // ЖС. 1896. Т. VI. Вып. II. Отд.II.

Кабакова Г. И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 2001.

Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности. Л., 1929.

Козырев Н. Свадебные обряды и обычаи в Островском уезде Псковской губернии // ЖС. 1912. № 1.

Колесницкая И. М., Телегина Л. М. Коса и крáсота в свадебном фольклоре восточных славян // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями. Л., 1977.

Костоловский И. В. Из свадебных и других поверий Ярославской губернии // ЭО. 1911. № 1-2.

Куклин М. Свадьба у великоруссов (Вологодской губ.) Свадебные обычаи и песни Тотемского уезда // ЭО.1900. № 2.

Лирика русской свадьбы / Подг. изд. Н. П. Колпаковой. Л., 1973.

Минх А. Н. Народные обычаи, обряды, суеверия и предрассудки крестьян Саратовской губернии. Собраны в 1861-1888 А. Н. Минхом // Зап. ИРГО по отд. этнографии. СПб., 1890. Т. ХIХ. Вып. II.

Морозов И. А., Слепцова И. С., Гилярова Н. Н., Чижикова Л. Н. Рязанская традиционная культура первой половины ХХ века. Шацкий этнодиалектный словарь. Рязань. 2001.

Морозов И. А., Слепцова И. С., Островский Е. Б., Смольников С. Н., Минюхина Е. А. Духовная культура Северного Белозерья: этнодиалектный словарь. М. 1997.

Мыльникова К., Цинциус В. Северно-великорусская свадьба // Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР. Л.,1926.

На путях из земли Пермской в Сибирь. Очерки этнографии северноуральского крестьянства ХVII-ХХ вв. М., 1989.

Обрядовая поэзия / Сост., предисл., примеч., подгот. текстов В. И. Жекулиной, А. Н. Розова. М., 1989.

Обрядовая поэзия Пинежья. Материалы фольклорных экспедиций МГУ 1970-1972 гг. / Под ред Н. И. Савушкиной. М.,1980.

Обряды и обрядовый фольклор / Сост., вступит статья, коммент., указатель и словари Т. М. Ананичевой, Е. А. Самоделовой. М., 1997.

Орехов Г. Свадебные обряды и песни в Холмском у. Псковской губ. // ЖС. 1913. Т. ХХII. Вып.3-4.

Русская свадебная поэзия Сибири. Новосибирск. 1984.

Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. Т. 1, 2. / Под ред. Н. И. Толстого. М., 1995-1999.

Толстая С. М. Символика девственности в полесском свадебном обряде // Секс и эротика в русской традиционной культуре / Сост. А. Л. Топорков. М., 1996.

Тульцева Л. А. Вьюнишники // Русский народный свадебный обряд. Исследования и материалы. Л., 1978.

Чесноков А. Свадебные обряды и песни «кержаков» // Живая старина. Год ХХ. Вып. 1. СПб., 1911. № 1

Шаповалова Г. Г., Лаврентьева Л. С. Обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья. Л.,1985.

Шейн П. В. Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах. СПб., 1898-1900; Т. 1. Вып.1. Вып. 2.

Шереметева М. Е. Свадьба в Гамаюнщине Калужского уезда // Труды Калужского общества истории и древностей. Калуга,1928.

Шмаков И. Н. Свадебные обычаи и причитанья населения Терского берега Белого моря. // ЭО. 1903. № 4.

Библиотека
материалов

ПЛАН

1. Описание классической русской свадьбы.

2. Описание свадебного обряда Белозерского района.

3. Сходство и различие классической русской свадьбы и её вариации в Белозерском районе.

Заключение.

Список литературы.

Приложение.

ВВЕДЕНИЕ

Что же такое свадьба? По сути, это вступление пары в законные отношения, это торжественный праздник для каждого. Это счастье молодых, радость родителей, друзей, родственников, это и суета, хлопоты, и слёзы, в общем, весь букет будоражащих эмоций. Но они настолько приятны, ведь это праздник души, в этот день человек приобретает самое ценное в жизни - а это любовь, семья, дети. С этого дня человек начинает строить свое гнёздышко, свой семейный очаг. Каждый прожитый день совместной жизни это, своего рода, один кирпичик крепости.

Свадьба-это церемония, подразумевающая собой несколько этапов, традиций, обычаев, каждый старается, в меру своих возможностей, соблюсти как можно больше таких традиций.

Вообще, свадебный процесс сложился из свадебных славянских обрядов, какие-то из них исчезли, а некоторые присутствуют и по сей день. Свадьба обозначала официальный переход девушки из родительского дома в род мужа, и чтобы новая семья была здоровой, счастливой, плодородной нужно было проводить охранительные обряды.

В наши дни свадьба празднуется по-другому, намного проще, то есть такой обряд, как ограждение новой семьи от злых духов- уже не несет того смысла, что раньше. Сейчас свадьба означает всего лишь официальное узаконивание брака, это регистрация, а не старинный обряд, к сожалению. Можно провести параллель и посмотреть насколько далеко мы ушли от старинных традиций.

Цель исследовательской работы – исследовать особенности свадебного обряда в историческом аспекте.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1. Проследить историю развития свадебного обряда.

2. Осветить свадебный обряд в исследовании фольклористов.

3. Описать традиционную свадьбу Зауралья.

4. Описать современную свадьбу.

5. Проследить сходство и различие свадеб.

Актуальность работы заключается в следующем: свадебный обряд остается самым популярным и самым важным ритуалом жизни современных россиян. Однако свадьба претерпевает различные изменения: мировоззренческого, структурного, идеологического характера. Поэтому исследование свадебного обряда подобного рода представляется нам весьма своевременным.

Новизна заключается в том, что при наличии большого количества описаний свадебного обряда, в Зауралье пока нет исследования современной свадьбы, а так же пока не проанализированы сходства и различия современной и древней свадьбы.

Существует исследование В.П. Фёдоровой «Свадьба на Ирюме», посвященная анализу старообрядческой свадьбы, как ушедшего обряда. Современная свадьба Белозерского района, во-первых, не имеет отношения к старообрядчеству, во-вторых, обладая традиционными корнями в современное время имеет иное обрядовое действие, которое описано в данной выпускной квалификационной работе.

Объект исследования - свадьба, как часть системы семейных обрядов.

Предмет исследования – характерные особенности свадебного обряда Белозерского района.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материал может быть использован:

1) на уроках;

2) на факультативах;

3) практических занятиях в вузе;

4) в качестве основы для реконструкции фольклорных обрядов;

Структура работы : выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемых источников, а также приложения.

ГЛАВА 1.ИССЛЕДОВАНИЕ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА

1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА В ПЕЧАТИ

Фольклор является частью национальной культуры любого народа. Он несет огромную познавательную, нравственную и эстетическую ценность. Обряды и обрядовый фольклор всегда играли и играют в жизни общества важную роль. Они передавали из поколения в поколение опыт духовной жизни людей, способствовали созданию коллективных, общественных отношений. Особое значение в плане исследования традиционной культуры русского народа имеет изучение свадебного обрядового фольклора, "который, - по мнению К.В.Чистова, - принадлежит к числу наиболее развитых, богатых во всех отношениях и поэтому особенно сложных многокомпонентных среди свадебных ритуалов народов Европы". Свадебные обряды как составная часть обычаев и традиций связаны с психологией народа, с его социальной практикой, поэтическим творчеством. Во время исполнения свадебных ритуалов закреплялись определенные нормы и правила поведения. В них проявилась народная мудрость, нашедшая словесное выражение в сопровождавших их произведениях устного поэтического творчества. Русская свадьба - часть народной культуры, в ней отразились в гармоничном сочетании элементы словесно - поэтического, музыкального, хареографческого и драматического искусства.

Обзор истории собирания и изучения свадебных обрядов и поэзии в XVIII веке показал успехи в их собирании и публикации и весьма невысокие достижения в их исследовании. Все издания характеризуются одинаковым подходом к публикации, как обрядового фольклора, так и обрядов. Большой интерес был к свадебным песням; и песни, и обряды печатались отдельно друг от друга. Обрядовые песни издателями XVIII века воспринимались в значительной мере как художественное явление. Они достойны были, по их мнению, того, чтобы публиковаться рядом с ариями из "российских опер и комедий", чтобы их читали и исполняли не только в народе, но и в мещанской среде, и даже в средстве дворянства.

В начале XIX века публикация обрядов и обрядового фольклора оставалось прежним. Об исследованиях же в области свадебного фольклора нельзя говорить вплоть до 30-х гг. XIX век - до того времени, когда появились работы И.М.Снегирева. Именно он впервые в русской фольклористике объяснил и новые принципы публикации обрядов и обрядового фольклора, который прочно затем вошли в издательскую практику.

Собиратели и издатели этого времени высоко ценили свадебный обрядовый фольклор, который служил им для просвещения, пропаганды в общественном сознании русского начала. Однако ночная достоверность при этом не могла быть высокой, так как необходимо было более четко разграничить в обрядовом фольклоре общерусское и региональное, а в издательской деятельности - научное и научно - популярное направления.

Вместе с тем от этого времени в русской фольклористике остались грандиозные издания И.М.Снегирева, И.П.Сахарова и А.В.Терещенко.

Но постепенно, из года в год, увеличивалось число публикаций о русской свадьбе в самых разнообразных периодических изданиях - как общероссийских, так и губернских. Их в первой половине XIX века появилось довольно много, значение их разновелико как по широте охвата материала, так и по глубине и манере изложения. Публикуясь в основном в периодических газетах и журналах, и рассчитывались они в основном на широкую читающую публику.

Более активному собиранию и изданию русской свадьбы в первой половине XIX века и в последующие десятилетия послужило создание имп. Русского Географического общества, объявившего в числе других основных направлений своей деятельности и собирание сведений о русской свадьбе, а также привлекшего внимание губернских властей к народной обрядовой жизни: сведения о ней стали публиковаться практически во всех губернских ведомостях (в неофициальной части). Вышло в свет в это время и несколько фольклорных сборников, в которых в отличие от истории изучения свадебной обрядовой поэзии, история ее собирания и публикации в середине XIX - начале XX вв. намного богаче. Издания обрядового фольклора многочисленны и разнообразны. Собиратели были крестьяне и священники, учителя и врачи, юристы и журналисты, этнографы и фольклористы. И все это складывалось на целях собирания материала, на принципах его собирания, на выборе типа издания, где публиковался собранный материал, и на многом другом.

Народная свадьба во второй половине XIX - начале XX века являлась фактом бытовой жизни русского человека. Именно этим можно объяснить большое количество ее записей практически их всех регионов России. В названиях публикуемых материалов нередко встречались слова "суеверия", "предрассудки", с ними общество вело борьбу. Как и прежде, против языческих обрядов выступала церковь. Достаточно много статей по этому вопросу печаталось в епархиальных ведомостях.

Но запретов на народную свадьбу не было, общественный интерес к ней был велик, в результате за более чем полвека русская фольклористика обогатилась материалом большой научной ценности. В печати были опубликованы практически полные региональные записи народной свадьбы.

Свадебный фольклор начинает активно включаться в местные фольклорные сборники. Успехи в собирательской деятельности, интерес общества к народной жизни явились причиной создания популярных книг.

Именно в конце XIX - начале XX вв. появляется огромное количество публикаций свадебных обрядов и поэзии, особенно в "Живой старине", "Этнографическом обозрении", в многочисленных изданиях Русского Географического общества. Появились крупные издания В.Н.Добровольского, П.В.Шейна и др. Это, конечно, вовсе не значит, что ранее опубликованные записи свадебного фольклора, описания свадебных обрядов в губернских ведомостях, статистических сборниках, памятных книжках и т.д. не имеют научной ценности.

Фольклористика начавшегося советского периода в истории России в области собирания свадебного фольклора не нарушила дореволюционных традиций. Обратившись к фольклору рабочих и фольклору, в котором выражался протест угнетателей (фольклор о С.Разине, Е.Пугачеве и др.), собиратели фиксировали и публиковали также и материалы по свадьбе.

Историко-этнографические публикации свадебного фольклора продолжались недолго. Очевидно, из-за установившегося в советской фольклористике взгляда на фольклор только как на искусство слова, что особенно утверждали вслед за М.Горьким Б. и Ю. Соколовы, свадебный фольклор (в отрыве от обрядов) стал широко издаваться в так называемых "областных" сборниках, которых за весь XX век было издано великое множество. В результате фольклористика обогатилась несколькими десятками тысяч обрядовых песен и причитаний, к сожалению, выхваченных, как правило, из обрядового контекста.

Значительно хуже, чем собирание и публикация, обстояло дело в предвоенные годы изучением свадебных обрядов и фольклора. В 20 - 30 - е годы XX века формировалась советская фольклористика, исследователи осваивали марксистско - ленинскую методологию, велись дискуссии о народности, классовости фольклора, но, как и прежде, ученых долгие десятилетия интересовали, прежде всего, былины, сказки и исторические песни. Специально посвященных обрядовой поэзии больших работ не появилось, хотя именно для статей, в которых авторы решали некоторые проблемы истории, поэтики обрядовой поэзии (В.Г.Кагаров, А.К.Мореева, Н.И.Гаген-Торн, П.С.Богословский).

40 - 50 - е годы XX века в области изучения свадебной поэзии наименее плодовиты. Интерес к ней невелик, исследователей интересуют преимущественно, как и прежде обряд, но и здесь имеются достижения. Практически все исследования этих лет - историко - этнографические (А.И.Козаченко, Н.М. Элиаш и др.).

Рубеж 60 - 70 - х годов XX века является знаменательной границей в собирании, публикации и изучении русской свадьбы. Буквально в течение нескольких лет было защищено несколько кандидатских диссертаций по свадебной поэзии (Т.И.Орнатская, Ю.Г.Коуглов, Т.Ф.Пирожкова, В.И.Жекулина и др.).

В 70-е годы философское направление в изучении свадебного фольклора с трудом пробивает себе дорогу. Причина заключается нежелании многих ученых отказаться от рассмотрения обрядовой поэзии, как только историко - этнографического материала. Было предложено несколько взаимоисключающих друг друга классификаций обрядовых песен, отождествляемых исследователями с обрядовой лирикой (В.Я.Пропп, Д.М.Балашов, В.И.Еремина, Л.Н.Брянцева, Ю.Г.Круглова и др.).

Можно сказать, что во второй половине XX века русская фольклористика добилась крупных успехов, как в изучении, так и в собрании публикации свадебного фольклора.

Главная задача будущих исследователей - не снизить уровень анализа и публикации свадебного фольклора, активно продолжать его изучение.

1.2. СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД В ИССЛЕДОВАНИЯХ ФОЛЬКЛОРИСТОВ

Сильные, трогательные, красивые обряды являются незабываемой частью любого торжества. А одно из самых ярких и запоминающихся событий в жизни любой семьи - это, конечно же, свадьба. Что такое свадьба? Это праздник! Это долгожданный момент для влюбленных. А так же это слияние воедино двух родов - рода жениха и рода невесты. Когда девушка выходит замуж, она "выходит" из своего рода, покидает его, чтобы быть принятой в род своего будущего супруга. Поэтому все обряды, проводимые во время свадьбы, помогали соединению силы двух семейств, двух родов двух влюбленных. И обрядовой стороне свадьбы уделялось огромное значение. И тогда - много веков назад, и сейчас, славянские свадебные ритуалы имеют не только тайный смысл, но еще и очень красивы. Для их проведения используются старинные предметы и традиционное облачение. Важны даже малейшие детали. Без них обряд может быть проведен не правильно и потерять все свое очарование и значение. Свадебные ритуалы, завещанные нашими предками, скрепляют брак. Они заключают собой истинно любящих друг друга сердец.

Многие исследователи изучали русский свадебный обряд. Историки русской литературы Лихачев Д.С., Рыбаков Б.А.; этнографы Костомаров Н.И., Бернштам Т.А., Топорков А.Л. В их работах можно проследить изменение свадебного ритуала во времени, а так же то, как ритуал отличается в других регионах.

Этнограф Зорин Н.В. в работе "Русский свадебный ритуал" подробно рассматривает структуру русского свадебного ритуала Среднего Поволжья. Также в его книге рассматривается значение свадебных "ролей".

Ученые - фольклористы Балашов Д.М., Костомаров Н.И., Путилов В.П., Рыбаков В.А. исследовали структуру обряда, его символическую основу.

Большой вклад в изучение свадебной обрядности внесли учёные Байбурин А.С., Бернштам Т.А., Жекулина В.И.

В частности Т.А. Бернштам раскрывает значимость творческих возможностей участников обрядов, которые создают "молодой мир", новые культурные сущности. Исследователь традиционной культуры большое внимание уделяет проблеме народной игры в аспекте игрового поведения детей, подростков, молодежи, которое нацелено на подготовку к жизненным ролям.

Известный фольклорист, этнограф Михаил Григорьевич Екимов, исследователь песенно - музыкального и словестного фольклора, календарной и семейно - бытовой обрядности русского населения Зауралья в сборнике "Русская свадьба Сибиряков среднего Притоболья" включает музыкально - поэтические и этнографические материалы традиционной русской свадьбы сибиряков региона среднего течения реки Тобол на территории Курганской области, записанные в тридцати трех старожильческих населениях Кетовского, Притобольного и Куртамышского районов. Кроме этих материалов, в сборник включены фольклорно - этнографические материалы из работы Н.О. Осипова "Ритуал Сибирской свадьбы", записанные в 1891г. в деревне Нагорской Утятской волости Курганского округа Тобольской губернии (ныне с. Нагорское Притобольного района Курганской области), а также рукописные тексты свадебных песен и причитаний, этнографические материалы, записанные в 1970 году учителями Каминской средней школы А.Г.Закоуловой и А.А.Гордиевских в с. Каминское и в д. Разуевка Каминского с/с Куртамышского района.

Все публикуемые материалы печатаются без какой - либо обработки. Введена современная пунктуация. Особенности местного говора сохранены. Многие свадебные песни и причитания. Этнографические материалы даны с вариантами, вносящими своеобразные штрихи в обрисовку обряда, музыкально - поэтического обряда или ситуации.

В данной публикации каждому разделу предпосланы документальные этнографические материалы, раскрывающие суть свадебного обряда.

Песни и причитания внутри каждого раздела следует примерно в том порядке, в каком они исполнялись по ходу свадьбы. В комментариях дан паспорт, окружающий, где, когда, кем и от кого записано данное фольклорное произведение, кем нотирована звукозапись, инвентарный номер в фольклоре или рукописном фонде, а также соответствие с текстами в классических изданиях П.В.Киреевского, А.И.Соболевского, М.Д.Чулкова, В.П.Шейна и др. Кроме того, научный аппарат сборника содержит вступительную статью и текстологические замечания к нотациям музыкального редактора сборника В.А.Лапина; алфавитный указатель инципитов (зачинов, публикуемых песен и причитаний; примечания к включенным в сборник этнографическими паспортными данными; списки исполнителей публикуемых песен, припевок и причитаний; списки собирателей и нотировщиков; словарь диалектизмов; алфавитный указатель зачинов свадебных песен; припевок и причитаний, записанных в старожильческих поселениях нижнего и верхнего течения реки Тобол на территории Курганской области, оригиналы фонограмм, нотации и рукописные тексты, которые находятся в централизованном фольклорном фонде областного научно - методологического центра народного творчества (ЦФФОНМЦ) и личной фольклорной коллекции автора - составителя (ФКЕ).

Предисловие, организация материала, комментарии к нему, списки исполнителей, собирателей и нотировщиков, словарь диалектизмов, алфавитные указатели зачинов свадебных песен, припевок и причитаний выполнены автором - составителем. Соавтором музыковедческой части комментарий является В.А.Лапин. Редакция фольклорно - поэтических текстов и этнографических материалов сборника осуществлена И.В.Менщиковой и В.П.Шахуриной.

В сборнике использованы фотографии из фондов областного краеведческого музея (коллекция А.Кочинева) фототек ЦФФОНМЦ и ФКЕ.

В журнале Родина № 7 - 2004 года Ирина Михайлова, доктор исторических наук, в статье "Давай сварим кашу" повествует о царской свадьбе в России XVI века. Великокняжеская свадьба была пышной, многолюдной и строго ритуализированной. В палатах Московского Кремля разворачивалось действо, схожее с традиционной народной свадьбой, но тщательно продуманное, подготовленное и подчиненное жесткому придворному этикету. В его обрядности прослеживаются и пережитки языческих "брачных игр" славян, и заимствования из христианских византийских церемоний, которые в свою очередь сохранили элементы ритуалов, совершавшихся в Древней Греции и Риме.

В научном альманахе "Научная культура" № 3 - 2005 г. статья И.А.Морозова "Кукла в традиционном свадебном обряде" повествует о том, что кукла была одним из наиболее ярких вещественных символов, употреблявшихся в традиционной свадьбе. Являясь своеобразным предметом - двойником, alter ego основных действующих лиц, она несла в себе мощный заряд архаической семантики, отсылала к древним представлениям о духах - покровителях, об инкарнациях души и мифах о сотворении человека. Автор рассматривает основные ипостаси куклы в традиционном русском свадебном обряде - чрезвычайно разнообразном и генетически неоднородном, имеющем на различных территориях проживания русских разные этнокультурные корни.

Следующая статья их журнала Родина № 9 2004 г. Марины Жигуновой " Красный Флаг для невесты" раскрывает тему быта сибирского казачества, а в частности рассказывает об основных этапах жизни казачества. Так как моя работа посвящена теме свадебный обряд, поэтому я проанализирую только часть данной статьи, а точнее в которой говорится о свадьбе казаков. Только женившись, казак получал устойчивое положение в семье и становился полноправным членом общества. Браки сибирских казаков заключались преимущественно в пределах одного селения, либо невесту брали из соседних станиц, расположенных на своей линии. Неохотно роднились с представителями других сословий (на крестьянках женились редко, еще реже встречались случаи, когда казачки выходили замуж за крестьянина). Стремясь приобрести для своего хозяйства даровую рабочую силу, казаки старались женить своих сыновей до военной службы в возрасте 18-20 реже - 20-25лет, а девушки обычно выходили замуж в 16 - 18 лет. Двадцатилетняя девушка зачастую считалась уже "перестарком". Если девушку долго не сватали, то родители сажали ее в короб и возили по улицам с криками: "Поспел! Поспел!" Вступление в брак осуществлялось обычно по взаимной договоренности между родителями - "согласная свадьба". Но встречались также свадьбы тайные и "убегом". В целях экономии средств на проведение традиционной свадьбы иногда совершалось мнимое похищение невесты с обоюдного согласия родителей.

Также хотелось бы выделить еще несколько интересных фактов о свадьбе сибирских казаков. Жених шил невесте юбку (поневу) и шел свататься. Невеста бегала по лавке и приговаривала: "Хочу - прыгну, хочу - нет", а мать уговаривала ее: "Прыгни, прыгни". Родители прикрикнут, приходилось прыгать. Юбку тут же завязывали, и девушка считалась засватанной. В последний день девичника топили баню, подружки шли к жениху за мылом, веником и дровами. Жениху относили невестин веник. Банные веники украшали бумажными цветами, красными лентами и нитками. По дороге к жениху девушки переодевались в мужчин, старух, стариков, турок, раскрашивали лица сажей, играли на балалайке или стучали по пустым ведрам. Перед свадьбой невеста должна была обязательно плакать, даже если выходила замуж за любимого человека. Таким образом, она пыталась обеспечить себе счастливую супружескую жизнь: "Не наплачешься за столом, то наплачешься за углом".

Статья Фечиной К.М. "Свадебный обряд Самарской области" в научно-популярном журнале "Народное творчество" № 4 2008 года " повествует о старинном свадебном обряде русских сёл среднего Поволжья. А точнее рассказывает о том, что данный обряд чётко делится на две части: первая - прощальные обряды в доме невесты и подготовка обеих сторон к переходу невесты в другую семью, вторая - свадебный пир в доме жениха. А также о свадебном обряде посёлка Сургут Сергиевского района Самарской области, который записан по рассказам двух старейших жительниц Садомовой Татьяны Леонтьевны и Веказиной Лидии Ивановны, включает сватовство, девичник, баню, свадьбу и сопровождается различными свадебными и плясовыми песнями.

В этом же журнале Е.Карягина в статье " Свадьба в Коломне" пишет о том, что в прошлом году (2007 год) сотрудники муниципального учреждения культуры "Школа ремёсел" решили возродить традиционную свадебную церемонию и показать красоту и значимость этого русского обряда. К работе над этим проектом был привлечён весь коллектив учреждения. Надежда Александровна Зубенина, художественный руководитель "Школы ремёсел", разработала сценарий, проведя кропотливую работу с литературой. Сложность заключалась в том, что это мероприятие должно носить познавательно - развлекательный характер с применением интересной и необычной атрибутики. К тому же необходимо было сохранить и основные религиозные особенности свадебного обряда: встречу новобранцев, величание молодожёнов, испытания для жениха и невесты, гостей, одаривание молодых и угощение медовым вином из резных кубков. Далее в статье описывается подробная подготовка и поэтапное проведение данного мероприятия.

В журнале "Живая старина" 1999 года № 3 статья "Свадебные ритуалы в Невском районе Костромской Области" описывает поэтапное проведение свадьбы в Костромской области. Публикуемые материалы записаны в 1995 - 1997 гг. от местных старожилов работников культурно - просветительских учреждений Невского района: Г.В.Филиппова, Н.Н.Егорова, Г.В.Сполохова, Т.Н.Круглова, М.М.Арсенюк, И.А.Касаткина, А.П.Шатрова, В.П.Переломова, Т.Ф.Орлова, Т.Г.Смирнова, Г.В.Смирнова, Е.Ю.Золотова, Н.П.Ранжеева. Хотелось бы отметить несколько интересных моментов в проведении свадебного ритуала. А именно он проходил в 8 этапов. Сватовство - в начале недели к девушке приходят сваты, а уже ближе к концу недели, чаще всего в пятницу, родители жениха, и то если только родители невесты дали согласие. Родители договаривались о выкупе невесты. В 27-м году за хорошую девку давали 105 рублей, а так - как договорятся. Невеста должна была сшить полотенце для каждого родственника жениха (вышивала их разными рисунками или кружевами, были и с каймой). Избу смотреть - смотрели в каком состоянии находится изба жениха (бывали такие случаи, когда приходили к жениху, на улице был дождь, а у него крыша худая, на пол вода капает). Пропои - именно в этот день невеста должна сделать подарок всей родне жениха. Постель носить - подруги невесты перед свадьбой несли постель (матрац) в дом жениха. Несли это все на руках, хоть за сколько километров. Девичник - в субботу у невесты собирается вечеринка. В этот день топили баню и водили невесту. Когда вымоются, сговоренка расплетала косу и ленту дарила самой главной подруге. День венчания - в этот день было принято, чтобы невеста с самого утра выла на родителей ("Что спасибо вам, мои родители, Что много ли хлеба кушала, Поди, вас, чем обидела"). После венчания в церкви у невесты собирали два стола. Проходило гуляние. Вечером молодых уводят спать во двор, там сделана постель, а кровать делали - получалась как клетка, стелили соломы, а на ту - кирпичи. Когда молодые приходят к кровати, там лежат муж и жена - соседи. Греют молодым кровать. День после венчания - молодая жена пекла блины, один блин обязательно пекли с дыркой посередине, потом выносят этот блин к гостям, те кладут кто деньги, кто подарки. Послесвадебные обычаи - на третий день после свадьбы родня гуляла у жениха дома. Пекли булки, варили сыр, друзья и подруги старались в этот день искупать невесту, облить водой.

Шадринская старина. 1995 год. Краеведческий альманах. В данном сборнике статья Бекетовой Веры Николаевны "Шадринский свадебный обряд", в которой она представляет краткое изложение сохранившихся элементов Шадринской свадьбы. Как пишет Бекетова В.Н.: «Русская свадьба - старинный обряд, хорошо изученный фольклористами и этнографами. И Шадринский свадебный обряд имеет свою специфику, отличающийся от далматовского, щучанского, щумихинского и других содержанием девичника, поведением невесты, украшением волос, свадебным платьем, текстовыми и распевными вариантами песен и т.д.»

«Розан, мой розан. Свадебный обряд и свадебная поэзия Шадринского района». Составители В.Н.Бекетова и В.П.Тимофеева. Книга «Розан, мой розан» посвящена свадебному обряду Шадринского района. Материалы, вошедшие в книгу, записывались в 1950 - 1970-е годы В.П.Тимофеевым, в 1970 - 1990-е годы В.Н.Бекетовой и студентами факультета русского языка и литературы Шадринского государственного педагогического института. Разрозненные воспоминания дали возможность восстановить обряд в определённо - логической последовательности. При расположении поэтических текстов, причитаний и свадебных песен, были приняты во внимание все подсказки исполнительниц о месте и времени их исполнения. Такой принцип изложения материалов позволяет лучше осмыслить ход народной драмы, увидеть всех её участников, понять специфику произведений, оценить их художественные достоинства.

Д.М.Балашов, Ю.И.Марченко, Н.И.Калмыкова "Русская свадьба". Данный сборник повествует о свадебном обряде на Верхней и Средней Кокшеньге и на Уфтюге (Тарногский район Волгородской области). В настоящей публикации продолжена разработка метода целостного описания свадебного обряда, предложенного еще при издании "Русских свадебных песен Теркского берега Белого моря". Такой метод использовался при организации материалов сборника, подготовке их к печати и определял принципы экспедиционной записи материалов по русской свадьбе.

Были охвачены обширные районы Восточной Вологодчины, выявлен характер разных местных традиций, произведены тысячи записей, позволившие, в конце концов, обнаружить те районы, в которых фольклорная традиция образовала органически целостные разновидности. Были выявлены также наиболее талантливые и знающие исполнители, найдены местные стихийно образовавшиеся "ансамбли" (что для записи свадебного фольклора особенно необходимо). Таким образом, была проделана работа, которая обычно занимает много лет.

Научное издание А.В.Черных «Куединская свадьба: Свадебные обряды русских Куединского района Пермской области в конце XIX - первой половины XX века». Настоящее издание представляет собой сборник фольклорно - этнографических материалов традиционной свадебной обрядности русских Куединского района Пермской области. Помещенный в сборнике материал был собран в 1993 - 1995 гг. экспедициями фольклорно - этнографической студии "Песельная артель" Пермского государственного университета и лично автором - составителем. В сборнике помимо фольклорных жанров традиционной свадьбы публикуется и описание свадебного обряда. Основная особенность настоящего издания заключается в том, что описание свадебной традиции приведено с использованием значительного числа диалектных текстов - рассказов наших информаторов. Устные рассказы не только создают фактическую картину обряда, но и отражают эмоциональное восприятие происходящего. Большое количество устных рассказов позволяют посмотреть на свадебную обрядность "изнутри", глазами самих носителей традиции. Наличие нескольких комментариев или иллюстраций одного явления объясняется стремлением выявить все варианты, подчеркнуть нюансы и разночтения в описаниях того или иного явления. Все цитируемые диалектные тексты приведены с сохранением основных стилевых и фонетических особенностей народной разговорной речи.

В книге "Жили - были..." Г.Г.Шаповалова и Л.С.Лавреньева рассказывают об этапах жизни человека и непосредственно об одном из самых главных, как считают сами авторы, вершине жизненного пути - свадьбе. А точнее они рассказывают о крестьянской, сельской свадьбе конца XIX - начала XX века, опираясь в основном на воспоминания пожилых женщин, а в некоторых случаях и мужчин, записанные нами в 70-х годах во время экспедиции в Среднюю полосу России (Тверская, Ярославская и Костромская области).

Круглов Ю.Г. в учебном пособии "Русские свадебные песни" анализирует жанровый состав русского свадебного фольклора, характеризует величальные, корильные и лирические свадебные песни, которые рассматриваются с точки зрения их функциональной значимости в обряде, поэтического содержания и художественной формы. Основная задача данного пособия заключается в том, чтобы ввести студента - филолога в современное состояние изучения свадебного фольклора. Книга состоит их двух частей - теоретической и текстовой. В первой части последовательно анализируется жанрово-поэтические способности свадебного фольклора, во второй - приводятся тексты свадебных песен, которые позволяют читателю ознакомиться со значительно большим количеством свадебных песен, чем это обычно удается сделать при изучении свадебного фольклора по общим хрестоматиям устного народного творчества. При отборе текстов автор стремился дать материал для выработки у студентов навыков, прежде всего поэтического анализа художественных произведений.

Сборник «От крестин и до поминок» Панкеев И.А. определил как «этику и эстетику быта». В нем собраны сведения, необходимые каждому на протяжении всей жизни: как крестить ребенка, какие колыбельные ему петь, как венчаться, как отмечать календарные и церковные праздники, правильно совершать обряды погребения, поминовения и т.д. В книге перечислены основные события жизни человека, таинства, посты, дан именинный календарь. И, конечно, самый красивый и очень важный обряд - свадьба. А также очень красочно и живописно повествует о таинстве брака. Каждая глава иллюстрируется фольклорными примерами.

Павел Кузьменко «Крещение. Венчание. Погребение. Посты». В этой книге описаны русские православные и народные обряды, посвященные рождению ребенка, бракосочетанию и похоронам. Как считает сам автор данной книги: «Вступление в брак - в жизни каждого человека означает начало существования семьи - основного, первичного звена любого общества. Недаром церковное венчание включает возложение на головы новобрачных венцов, подобий царских корон. Оно символизирует то, что семья - это маленькое царство в земном смысле и маленькая церковь в смысле духовном. Празднование заключения брака - свадьба - у русских в прошлом являлась, пожалуй, главным событием в жизни человека и поэтому сопровождалась огромным количеством обрядов и примет. Большинство обрядов носило веселый характер, нравилось народу, чем и объясняется живучесть многих из них. В наше время рождаются и новые обряды».

Книга В.П.Федоровой «Свадьба в системе календарных и семейных обычаев старообрядцев Южного Зауралья». Предлагаемая монография - первая попытка показать своеобразие свадьбы старообрядцев Южного Зауралья и ее место в обрядовом календарном и семейном комплексе. Исследуется архаические рудименты народной культуры лирика свадьбы. Рассматривается обрядовая практика как реализация идеологических воззрений и мифологических верований, доминирующих в названном социуме. Цель исследования - выявить место свадьбы старообрядцев в календарной и семейной обрядности указанного региона. Данная цель конкретизуется в следующих задачах: определить влияние социальных, исторических, экономических, демографических условий на изучаемый обряд; установить взаимности свадьбы с зимней календарной обрядностью, досвадебными и послесвадебными обычаями; рассмотреть специфику драматургии и художественного мира свадьбы.

Большинство свадебных обрядов и обычаев восходит к дохристианским временам. Эти обряды всегда были веселыми, жизнеутверждающими, чем и объясняется их живучесть. Именно необычайность, красочность, древние корни, обильность использования различных обычаев и ритуалов подтолкнуло ученых фольклористов изучать свадебный обряд, описывать и сравнивать свадьбу разных народов. И тем самым донести до нас все прекрасное данного обряда.

ГЛАВА 2. СВАДЬБА В БЕЛОЗЕРСКОМ РАЙОНЕ

2.1. ТРАДИЦИЯ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА ЗАУРАЛЬЯ

Свадьба-это сложный обряд, который художественно закреплял рождение новой семьи. Все свадьбы подчинялись единому сценарию. Общие его черты были обязательными не только для свадьбы Белозерского района, но и в целом для русской свадьбы.

Валентина Павловна Фёдорова в своем исследовании «Свадьба на Ирюме» выделяет несколько этапов свадьбы и анализирует старообрядческую свадьбу. Считаю, что в своей работе мне просто необходимо обратиться к данному исследованию.

Итак, Валентина Павловна выделяет большое количество свадебных обрядов. Такие как, знакомство молодежи, гадание, вечерки, надолблица, свадьба убёгом, сватовство, утро свадебного дня, баня, сборы невесты, косокрашение, утро в доме жениха, встреча поезда, встреча поезда от венца, «подбабливание», столование, баня, благословение молодой, сор, отворины, приданое, молодые, «каралишно воскресение». Так как объем работы не позволяет описать все обряды, поэтому я возьму только самые основные.

Традиционный русский свадебный цикл как бы разделялся на три основных периода: предсвадебный (от сватовства до девичника) , собственно свадьба (свадьба и брачная ночь) и послесвадебный.

Когда приходило время женить сына, родители вместе с близкими родственниками выбирали невесту и засылали к её родителям свата или сваху. Чаще всего сватами были крестный отец или дядя. Иногда и родителей, и жениха тоже брали, но он оставался в сенях до тех пор, пока родители невесты не давали согласие. Бывало, что жених мог получить отказ, но на это он не обижался, знал, что с первого раза никто не дает согласие. До трех раз приходилось приезжать с добрым словом, со сватовством. Когда родители невесты переставали отговариваться, приглашали жениха из сеней.

Невесты по Ирюму знали примету. Если хочешь замуж идти, встань у печки во время сватовства, если не хочешь – близко не подходи к ней.

Обычно сватовство проходило за столом. Именно там вели деловой разговор. Первым делом решали, какой калым. Чаще калым брали деньгами, из которых мало что шло на приданое. Выряжали, сколько провести вечерок и что жених на них принесет. Не забывали выторговывать пиво и покупное вино, которое привезут, когда приедут по невесту. О приданом невесты речь редко где вели. Какое – нибудь приданое все равно будет. Главное не оно, а руки.

Когда обговаривалось все, скликали родню и девок на просватку. Прибегали приглашенные скоро. Они были свидетелями того, что сватовство закончилось благополучно.

От просватки до свадьбы невесты не ходила на супрядки и на вечёрки. Хорошо, что время длилось недолго: от трех дней до десяти. Чаще всего сидела девушка в невестах дня четыре.

Слово «девичник» по Ирюму не принято. Веселье молодежи именовалось вечерками. Приходили званые и незваные гости. Жених с друзьями привозил девкам угощение: семечки, конфеты, пряники, орехи. Невесте обязательно дарил восковые или бумажные цветы, венчиком надеваемые на голову.

Вечерки – праздник жениха и невесты. Праздник молодежи целого села, а то и двух сел. На вечерки собирались сразу после обеда, чтобы вдоволь навеселиться. Никакой работы делать не приходилось, даже приданое невесте в эту пору собирать не помогали. Ей не к спеху, так как приданое готовилось после свадьбы.

Самое напряженное время свадьбы – утро в день венчания. Оно все в движении, заполненности, событие следовало за событием, слёзы смешивались с улыбкой, плачи с крутенькими песнями, реальный мир с вымышленным, надрыв горечи с всплесками искрометного веселия.

Утром мать топила баню, в Ирюме ей помогала крестная невесты. В доме жениха девушек ждал украшенный лентами, лоскутами, бумажными цветами веник, а так же стол с пряниками, орехами и прочей девичьей радостью. Поблагодарив за угощение, они брали веник, садились в кошеву, приготовленную женихом, и ехали на его конях по селу, размахивая веником и гремя колотушкой по пустому ведру. Выглядывали люди в окна, смотрели, угадывая, у кого баня, и торопились успеть к выводу невесты. В бане мылись только невеста и коренная подруга, остальные девушки оберегали баню. В баню невеста шла с цветами на голове, а из бани без цветов. Идя из бани, девушки разрывали веник и бросали его вместе с ленточками, цветами позади невесты. Шли медленно и пели:

После нашего бываньица

Раскатися, парна банюшка,

Раскатися, парна банюшка,

До единого до брёвнышка.

Одевание невесты считалось делом очень важным. Здесь надо было много учесть. Во-первых, чтобы невесту не испортили, нельзя забыть положить ей туда стручок гороха с девятью горошинами, а в ботинок насыпать мак или песок. Во-вторых, надо так ее нарядить, чтобы «хоть кому на ладони поднести». Одним девушкам с таким важным делом не управиться, поэтому заходила в горницу крестная и кто-нибудь из молодых женщин, умеющих плести косу «рогожкой» - особым плетением. Косу плели «рогожкой» в пять сосенок, вплетая алую ленту и втыкая множество гребенок.

В доме жениха свои заботы. Жених просыпался рано. Известно, кому жениться, тому не спится. Утром крестный топил баню, наносив воды и дров. В 30-е годы жених в баню ходил с дружкой и тысяцким, но тысяцкий не мылся, а стоял около бани - на карауле. Перед баней он благословлял жениха: «Во имя отца и сына и святого духа, благослови тебя господь в баню сходить». После бани жених одевался под присмотром тысяцкого. Одевшись, собравшись, жениху нужно было ехать к невесте. Мать благословляла сына, отец стоял рядом с ней, тысяцкий выводил жениха во двор, садился с ним в первую кошеву, во вторую – дружка с коренной свахой, в третью набивались поезжане. Поезд жениха состоял, по меньшей мере, из трех кошев. Это уж бедный. Повозок пять – шесть надо, а то, что за поезд, что за князь молодой!

Невесте не надо было выглядывать в окно: приехал ли жених? Она уже знала: если запоют «Кони – то бегут», значит, пора встречать жениха. Тысяцкий подводил поезд к крыльцу и вытягивал его в две линии. Слева вставали вся мужская половина приехавших, начиная с жениха, а справа – женская, начиная со свахи. Ждали невесту. Ждали ее и односельчане. Это был звездный час девушки, ее величия, власти, красоты, молодости. Ей предстояло «выбрать» жениха.

В паре с коренной подругой, сопровождаемая матерью, отцом, родством, подружками, невеста выходила на крыльцо. Как в сказке, невеста смотрела на народ, как бы выбирая жениха. Медленно спускалась по ступенькам, здоровалась по ручке через платочек с женихом, тысяцким, наехавшими боярами – соколами. Ни один из приехавших не оставался без внимания. Невеста переходила к женской половине и каждой, кто здесь стоял, подавала уважительно руку. Дойдя до свахи, которая стояла у крыльца против жениха, ручкалась с ней, поклонившись, и переходила к суженому – ряженому. Он терпеливо ждал. Невеста брала его за руку и вела по ступенькам в дом. Вела невеста жениха через сени в избу и в горницу, подводила к «кути за занавесью» и усаживала рядом с собой по левую руку. От всех участников свадьбы их отгораживал стол. Сзади пламенем розан на черном поле тканого ковра. В горнице набивалось много народу: своя родня, жениха поезд, подружки.

Все присутствовавшие начинали шутить, петь песни. Казалось, что горница становилась выше от шуток, смеха, радости. Все обрывалось, когда мать «совалась» головой к дочери в колени и «выла»: « Я носила тебя малешенька». Родне жениха тоже полагалось знать, как и ему самому, что невеста дорога в родительском доме и что отрывать ее от ретива сердца больно.

После плача тысяцкий определял: « Пора венчаться». Мать брала икону с киота и благословляла, широко крестя стоявших перед нею на коленях жениха и невесту. Икону передавали крестной невесты. Затем брала хлеб, на котором стояла солонка, и благословляла детей хлебом – солью. Хлеб оставляли дома на столе.

Тысяцкий садился женихом в первую кошеву, крестная с невестой – во вторую, в другие повозки набивались остальные.

В церкви уставщик благословлял жениха с невестой иконой, которую ему подавала сваха. Она же взяла икону в дом жениха. Икону ставили в передний угол. Венчальной иконой дорожили как семейной реликвией, « маменькиным благословеньицем». Она доставала старшей дочери, когда та выходила замуж. Из часовенки жених с невестой выходили семьей: мужем и женой. Свадебный поезд во главе с тысяцким направлялся в дом жениха. Звенели колокольчики под дугами, песни летели по морозной голубизне.

В доме жениха готовилась встреча сына с дорогой гостьей, едущих от венца. Званые и незваные заполняли двор, чтобы посмотреть свадьбу, особенно на невесту. От порога до ворот расстилалась домотканая нарядная дорожка. По ней шли виновники торжества к крыльцу, у которой стояла с иконой мать. Встав на колено, они ждали материнского благословения иконой и хлебом. Благословившись, поднимались с колен и пытались как можно больше откусить от хлеба. Зрители боялись пропустить этот момент, по откушенному куску определяли, чья будет в доме «большина». Если больше откусывала невеста, то она и должна верховодить. Мать веником разметала перед сыном с его суженой – ряженой дорожку, пятясь к крыльцу и приговаривая: «Будь в доме хозяюшкой, а не гостьюшкой».

Молодые сидели в переднем углу под образами. Им давали одну ложку, одну чашку. Рюмку, конечно, не ставили. Да и не ели они за столом. Рядом с женихом занимал место тысяцкий. Жениха родня кучковалась по себе, а невестина – по себе. На столе подавалось пиво. Покупное вино держал тысяцкий или его помощник. Начиналось гуляние, поздравление молодых. Подарки подбирались с тем, чтобы народившейся семье оказать помощь и за рамки своего хозяйства не выйти. Покупное кусалось, старались жить со своих рук. Приносили стены холста и дорожек, насундучники, назалавочники и подзалавочники. Дарили живность: баранчика с ярочкой, теленка, птицу. Несли ложки, плошки, поварешки, скалки, мялки. Особенно хорошо были глиняные латки, кружки, горшки, корчаги. Гости расходились уже за полночь. Тысяцкий и сваха утром будили молодых. Наступал завершающий этап свадьбы.

Утром по тканой дорожке молодые направлялись в баню, что приготовило все село. На баню молодых шли и стар и млад. А посмотреть было на что. Лента яркой дорожки тянулась от крыльца до бани. Молодые шли парой, рука в руке, рядышком. Впереди них на кочерге или помеле скакала свекровка, вымазанная страшнее черненького, одетая в лохмотья или в вывернутую шубу. Все присутствовавшие ждали, когда молодые выйдут из бани. А выходили они под одной шубой или шалью, накрывшись с головой. После бани молодая наряжалась и выходила с мужем к гостям, уже ждавшим их. Ее подводили под благословение. Молодая стояла перед свекровью, произносила:

Мамонька, благословите веник взять.

Господи благослови, дочушка.

Мамонька, благословите сор мести.

Господь благословит.

Заключительным обрядом в доме жениха было подметание сора. Обряд так и назывался «Сор».

Свекровь подавала веник невесте, чтобы та мела сор, а сама хватала подушку, бросала ее на пол и на подушке каталась по полу. Для сора гости несли солому, мусор. Молодая пометала, а родство с той и с другой стороны на сор бросали подарки.

Управившись с сором, молодая уносила подарки, тысяцкий звал за стол. До песен дело, как правило, не доходило. Вся «художественная часть» заканчивалась столованием.

После угощения гости расходились, а молодые собирались на отводины, или «похмельный стол», которые проходили в доме невесты.

Деревенская свадьба отличалась красотой и монументальностью, была сложна по композиции и состояла из множества различных по происхождению, характеру и функции элементов. Разнообразие этих элементов связано с региональными и социальными особенностями. В свадебном обряде того времени отчетливо просматривались не только «пространственные» различия, но и «временные» напластования, пережитки разновременных форм брака. В обрядах причудливо переплетались действия, связанные с языческими верованиями и христианской религией. Многие из древних языческих обрядов, сохраняя свое место в ритуале, постепенно утратили первоначальный смысл, выродившись в суеверия, или приобретали новое значение, например, в качестве игры, развлечения.

2.2. СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД БЕЛОЗЕРСКОГО РАЙОНА

Свадьба – яркое мероприятие именно благодаря тому, что жених и невеста, а также друзья и родственники, соблюдают свадебные традиции. Ведь свадебный обряд – наверное, самый красивейший обряд, дошедший до наших дней от самых далеких наших предков. То что для наших дальних предков было способом уберечь молодоженов от злых духов, гарантировать им счастливую и благополучную жизнь, для нас стало всего лишь элементами свадебного шоу. Но эти элементы – красивые и запоминающиеся, именно эти элементы делают свадьбу одним из красивейших мероприятий.

На мой взгляд, современная свадьба очень сильно отличается от старинной. И в первую очередь отличие в том, что старинные русские свадебные обряды утратили свою значимость, и они просто забыты современной молодежью. Каждая пара стремится сделать свою свадьбу незабываемой. В настоящее время для этого придумано огромное количество «неофициальных», «неформальных» свадебных сценариев.

Во втором параграфе курсовой работы я опишу современный свадебный обряд Белозерского района.

Как и во многих других местностях, свадьба Белозерского района проходит в три этапа: предсвадебный, сам день свадьбы и второй день.

Итак, молодая пара решила узаконить свои отношения. Когда приезжают сватать, принято сразу к невесте не заезжать, а сначала едут к родственникам или знакомым. Из них кто-то идет к невесте и спрашивает разрешения заехать посвататься. После разрешения сваты и жених заходят в дом невесты. Если есть крестный, которого взяли специально, то начинает сватать он, а если его нет, то начинают сватать отец с матерью. Они объявляют, что у них есть женишок, а в доме есть – невестушка, и вот мы решили посватать. Затем молодая пара просят благословения у родителей, если родители невесты дали согласие. Обе стороны очень рады, а невеста в это время начинает угощать приехавших гостей различными вкусностями, приготовленными своими руками. Во время застолья идет обсуждение подготовки к свадьбе. После того, как все обговорили, жених и его родня отправляются домой. При этом они с собой забирают невесту, так как девушка просватана и первую ночь после сватовства должна провести в родительском доме жениха. Но забрать невесту могут только с ее согласия. Выйдя из за стола мать жениха произносит: «Невестку с собой забираем и к своему дому приучаем!» Считается, что если невеста на утро приготовит для жениха и его родителей завтрак и они его одобрят, то их семейная пара будет «крепкой».

После сватовства начинаются свадебные хлопоты для обеих семей. Первым делом оповещают родственников о таком замечательном событии, обычно отправляют пригласительные открытки. Свадебное гуляние принято проводить в доме жениха, но в настоящее время очень редко это встречается. Обычно проводят в каких-либо других помещениях, к примеру, в школьной столовой, местном доме культуры. Но обязательно в той деревне, откуда жених.

Обручальные кольца и наряды должен покупать жених, но этот вопрос обычно обсуждается во время сватовства, так как порой невеста желает сама покупать себе платье. И, конечно же, все эти нюансы зависят от благосостояния жениха и невесты.

Так же в обязательства жениха входит предоставить транспорт для невесты. А принято, чтобы машина была белого цвета или светлых оттенков, так как она символизирует характер невесты. Если сказать в общем, про подготовку к свадьбе, можно отметить, что самые главные вопросы и заботы ложатся на плечи жениха. А вот невеста решает такие вопросы, как организация свадебного гуляния, украшение зала, машин. Свадебный торт молодые выбирают вместе, это первый предмет, которым они будут распоряжаться вместе.

И вот наступает последний день перед свадьбой. В этот вечер обычно жених и невеста проводят «мальчишник» и «девичник». Так, скажем, провожают свою холостяцкую жизнь. «Мальчишник» и «девичник» проходят отдельно, а организуются они у всех по-разному, как говорится, кто на что горазд. Но чаще «девичник» проходит дома у невесты, а «мальчишник» у жениха. Молодые приглашают своих самых близких друзей. Угощают их различными вкусностями, и они не должны жалеть для гостей ничего, чтобы щедро откупиться от холостяцкой жизни.

И наконец, сам день свадьбы! Это очень тревожный день как для жениха с невестой, так и для их родителей.

Утром в доме жениха идет подготовка к выкупу невесты, собирается все необходимое: конфеты, вино, овощи, фрукты и многое другое. Обычно с утра жених едет за букетом для невесты. Но перед этим он одевает свой наряд, при этом должны присутствовать его друзья или хотя бы свидетель, для того чтобы морально поддерживать жениха. Так же должны говорить напутственные слова. все происходящее в доме жениха и в невесты часто снимает на камеру оператор для долгой памяти. Еще жених утром в день свадьбы должен привезти невесте одну лилию, для того чтобы показать на сколько она ему дорога.

В это время в доме невесты так же идет подготовка. Невесте делают прическу, наносят макияж и, конечно же, свидетельница должна помочь одеть ей свадебное платье. Задача свидетельницы приготовить сценарий для выкупа невесты, жених о том, что от него будет требоваться не должен знать. Выкуп проводится невестой в шуточной форме с танцами и песнями. Свидетельница должна как можно дороже взять выкуп за подругу, то есть за невесту. Пока жених выполняет различные задания, невеста ждет его в доме в своей комнате, за накрытым столом. А рядом с ней сидит младший брат, который и является последним препятствием для жениха.

И вот жених на свадебных машинах подъезжает к дому невесты. Но по дорогу ему могут перекрыть дорогу, натянув веревку и потребовать выкуп. Откупившись, жених продолжает путь к невесте. И вот возле ворот его встречает свидетельница с подружками невесты, шуточно приветствуют жениха. Для него начинаются различные испытания, которые он должен пройти с достоинством. На помощь ему могут прийти свидетель, а так же все гости с его стороны. Когда жених заходит в комнату, невеста сидит с опущенной головой, а ее брат просит выкуп. Жених должен выкупить у него место, и пока оно не выкуплено, никто из гостей жениха не заходит в ту комнату, где сидит невеста. Выкуп производится таким образом: наливают рюмку водки, кладут на нее пряник и подносят сидящему за столом; обычно брат упрямится, не принимает этого дара, тогда на пряник кладут еще деньги. И когда невестин брат перестанет упрямиться и выйдет из за стола, тогда место для жениха свободно. Затем невеста поднимет голов, а свидетельница просит конфеты за улыбку невесты, чтобы семейная жизнь была сладкая и веселая. По выходу из - за стола все становятся ручейком, для того чтобы пропустить жениха и невесту первыми. Но сначала молодые поворачиваются лицом к матери невесты. Матери подается икона, которой она благословляет молодую пару и говорит напутственные слова. После благословения все отправляются в ЗАГС.

Свадебный экипаж строится следующим образом: первая машина для невесты, втора для жениха, а третья для родителей с обеих сторон. А затем уже все остальные гости.

Зарегистрировав свой брак, молодые уже не жених и невеста, а муж и жена. Из ЗАГСа принято, чтобы муж выносил жену на руках, а гости осыпали их лепестками роз. После заключения брака молодожены и их гости отправляются кататься, то есть посещают какие – то достопримечательности или просто красивые места. Чаще всего молодые пары Белозерского района посещают Чимеевский храм Божьей Матери и святой источник.

Покатавшись, все едут к дому жениха. Там их встречают его родители с караваем и солью. Им предлагается откусить от каравая кто, сколько сможет, а нужно это для того, чтобы определить, кто будет в доме хозяин. Кто откусит самый большой кусок тот и будет главным в доме. Если гуляние проходит не в доме жениха, тогда все отправляются туда где будет проходить пиршество.

В настоящее время свадьбы проводит тамада. В Белозерском районе встречается и такие пиршества, когда свадьбу проводят свидетели и друзья молодых.

Итак, молодые приезжают на место гуляния. Их чаще всего встречает живой ручеек, который образуют гости. Молодых осыпают зерном, монетами либо лепестками роз. Тамада торжественно встречает молодую пару. Провожает до почетного места жениха и невесты. И тамада начинает веселое, шумное, радостное гуляние. Обычно сначала слово дается родителям молодых для поздравления и именно с них начинается обряд дарения. Затем тамада проводит различные игры, веселит гостей. Обязательным обрядом является танец невесты с отцом. Под конец вечера жених и невеста разрезают свой свадебный торт и угощают им всех гостей. А так же важным обрядом является последний свадебный танец молодых, который завершается тем, что невеста снимает с головы фату и прикрепляет ее на голову матери. Так невеста окончательно прощается с девичеством. После этих обрядов молодых провожают отдыхать и набираться сил на второй день свадьбы. Молодожены уходят, а гости продолжат гулять и радоваться за новоиспеченную молодую пару.

Утро второго дня свадьбы обычно начинается часов в десять. Первыми должны прийти свидетели для того, чтобы приготовить все необходимое для встречи молодой семьи и гостей. Так же на второй день гуляния принято все продавать: столовые принадлежности, спиртное и многое другое. В Белозерском районе сохранился старинный обычай, чтобы девушка выходила замуж девственницей. И вот утром, после брачной ночи, жених должен занести невесту на руках, если она была девственна. А гости молодых встречают аплодисментами и криками: «Поздравляем!» На второй день продолжается веселие, только развлечение для гостей обычно организуют свидетели. Гости не должны скучать.

На втором дне тоже есть несколько обязательных обрядов. Вот один из них. Свидетели передают гостям букет полевых цветов, а гости должны, передавая его друг другу по кругу говорить пожелания молодым всего лишь одним словом, например, радости, любви, счастья и т.д. А последний гость, на котором букет заканчивает путешествие, должен спеть веселую песню, и после подарить букет молодой паре. Еще один обязательный обряд – это «Сор». Наверное, этот обряд встречается не только в Белозерском районе, но есть какие – то отличия. Итак, на полу разбрасывают какое – то количество соломы или сена. Мать жениха должна из дома принести веник для новоиспеченной снохи. И передает его со словами: « Как дома будешь порядок наводить, так и тут сумей нас своим трудолюбием удивить»! Гости бросают на пол все, что им вздумается, а молодая жена собирает при помощи веника дары. На помощь ей спешить ее дорогой муж. Так же гости подарки могут бросать не только на пол, но или, например, прикреплять к потолку. А молодые, помогая друг другу должны собрать все дары. Сор собрали.

После мать жениха хвалит невестку за трудолюбие, а теща зятя за заботу и помощь жене. Гуляние продолжается, гости веселятся, а вот молодая пара долго не засиживаются.

Вечером молодой семье еще предстоит идти в гости в дом родителей жены. Теща для зятя должна истопить баню, приготовить веник, чтобы попариться, а так же подарить полотенце. Это все знак того, что они приняли мужа дочери в свою семью.

На такой замечательной нотке заканчивается свадебное торжество для молодой семьи и начинается счастливая семейная жизнь.

По вышеописанному свадебному обряду Белозерского района, считаю, необходимо отметить, что он отличается от традиционного русского свадебного обряда. Во - первых, большинство обрядов стали для людей лишь совокупностью суеверий. Во - вторых, разрушена традиция церковного брака. Сейчас, даже редко кто сватается, мир становится совершенно другим, у человека появилось больше свободы, поменялась система ценностей. И если сопоставить свадьбу Белозерского района с традиционной русской свадьбой, то отчетливо видны различия.

2.3. СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЕ ТРАДИЦИОННОГО И СОВРЕМЕННОГО СВАДЕБНОГО ОБРЯДА

Нет свадьбы, которая была бы похожа на другую. В каждой из них свой жених и своя невеста, своя родня. Отличаются свадьбы гостями, домами. Да мало ли отличий! Но все свадьбы подчинятся одному единому сценарию. Общие его черты были обязательны не только для свадьбы в Белозерском районе, но и в целом для русской свадьбы. Особый характер свадьбы как торжества отразился в слове, которым именовалась она еще во времена царя Алексея Михайловича, отца Петра 1. О его свадьбах (первой и второй) писалось как о радостях. Итак, свадьба – радость.

А в чем же сходство и различие свадьбы Белозерского района и традиционной русской свадьбы? Отличия следует искать в исторических, экономических и демографических обстоятельствах. И в третьем параграфе курсовой работы я постараюсь найти все сходства и отличия.

Всегда интересно, какие были старинные русские свадебные обряды , и какие существуют современные свадебные обряды в России . Многим известны такие старинные свадебные обряды , как девичник, смотрины, сватовство, вытие, рукобитье, выкуп, венчание и так далее. Из них некоторые свадебные обряды в России происходят и по сегодняшний день, например, сватовство, выкуп, девичник и венчание.

Сравним эти русские свадебные обряды с обрядами Белозерского района. Итак, старинные русские свадебные обряды в России , ставшие современными включают сватовство . Этот свадебный обряд символизирует собой предварительное согласие родителей (и, возможно, других близких родственников) жениха и невесты на их свадьбу. Большую роль играли, конечно, родители, но главенствующая роль принадлежала сватам и свахам. Раньше сваха обычно приходила в дом к невесте и садилась под матицу, основная суть ритуала заключалась в купли-продажи невесты, свидетельством этого была такая приговорка, как «у Вас товар, у нас купец».

На сегодняшний день обряд сватовства в Белозерском районе тоже имеет место быть, но только в несколько другой интерпретации. По сути, он представляет собой просто знакомство родителей жениха и невесты друг с другом. Обычно невеста с родителями жениха и жених с родителями невесты бывают уже знакомы к этому моменту, и сватовство представляет собой знакомство родителей. Обычно в тот же день обсуждаются уже и какие-то детали свадьбы.

Отличие в том, что раньше невесту могли выдать замуж без ее согласия и жених с невестой не видели друг друга до свадьбы. То есть играли свадьбы без согласия жениха и невесты. А в настоящее время такое не встречается, свадьба может состояться только по обоюдному согласию молодых, только по их собственной инициативе. Так же в нашем крае нет специального профессионального чина – свахи. Давайте вспомним пьесы А.Н.Островского. Сколько там хлопотливых свах, ходящих с фотографиями женихов и невест. А в Белозерском районе ходят сватать крестный, крестная, да и жених тоже вместе со всеми приходит на сватовство. Да и как жениха не брать? А кто же тогда женится! Так же во время сватовства и невеста присутствует.

Раньше же было немного иначе, и присутствовал такой старинный свадебный обряд, как смотрины . Это такой старинный русский свадебный обряд, когда жених, сваха (сват) и родители жениха могли увидеть невесту, и при этом оценить ее недостатки и, конечно, достоинства. Параллельно с этим проходили и смотрины хозяйства жениха. Тут уже наоборот близкие со стороны невесты приезжали посмотреть дом жениха, куда обычно отправлялась на постоянное место жительства невеста после свадьбы. Жених со свахой и своими родителями, как правило, ехали в дом невесты окольным путем, а не напрямую, таким образом «запутывая дело». В Белозерском районе такого современного свадебного обряда нет. То есть молодые сами знакомятся, встречаются. И родители в основном не имеют к этому никакого отношения.

После смотрин свадебные обряды в России раньше подразумевали рукобитье (сговор), в течение которого окончательно обговаривали все моменты, касающиеся свадьбы: о сроках свадьбы, количестве подарков, предстоящих расходах, приданом и так далее. После того, как договоренность достигнута, отцы молодых били друг друга по рукам. Этот обряд символизировал обязательность выполнения всех моментов, о которых стороны договорились. После обряда рукобитья молодая невеста уже считалась просватанной. А в современном свадебном обряде такой обряд слился со сватовством, все нюансы и детали свадьбы обычно обсуждаются во время сватовства. Как мы знаем, что в давние времена больше тратиться на свадьбу приходилось жениху и его родне, так как в невесте видели будущую хозяйку, помощницу мужу при его довольно значительном наделе земли. И родители при этом, вырастив невесту, могли требовать с жениха выкуп. Если невеста была не из богатой семьи, то у нее могло и не быть совсем приданого. А в настоящее время в Белозерском районе принято на свадьбу тратить с обеих сторон одинаковые суммы денег. Но все же это зависит от благосостояния жениха и невесты. И в нынешнее время совсем не заходит разговор о приданом невесты. Отсюда следует отметить, что этот обычай утратился.

Следующий интересный, но довольно странный старинный свадебный обряд – вытие . Это ритуальный плачь, происходящий у невесты в доме. Нужен этот обряд для того, чтобы показать, что девушке хорошо жилось в доме родителей, но после свадьбы ей придется уйти из отчего дома. Вытие – это слезное прощание невесты родителями, друзьями и волей. Такой свадебный обряд утратился и даже ничего похожего не него не осталось.

Далее идет « девичник» и «мальчишник», которые встречаются и в старинной и в современной свадьбе. Однако раньше отмечались чуть иначе, чем сейчас. К девушке приходили подруги с целью помочь сшить жениху и его близким родственникам подарки, а заодно девушки пели свадебные песни. Иногда туда же могли придти и жених с его друзьями и вместе они начинали пить чай и устраивать различные молодежные игры. При этом невеста проводила все свое время перед свадьбой в вытье и слезах, так как прощалась со своей девичьей жизнью. А жених же должен был привозить невесте и ее подругам различные угощения. Раньше «девичник» и «мальчишник» могли длиться неделю, а порой и две недели. А в современной свадьбе Белозерского района длится обычно один вечер. Еще один важный момент, который обязательно совершали в старину – это омовение невесты в бане за день до свадьбы. Сейчас, конечно, невеста на кануне свадьбы тоже ходит в баню, но это не считается каким – либо обрядом. Не уделяется на это особое внимание.

Следующий современный свадебный обряд, пришедший к нам издавна – это выкуп невесты женихом в день свадьбы. Перед выкупом молодая невеста прощалась с родительским домом, с родителями и с подругами. Подружки невесты не хотели отдавать свою подругу просто так и требовали с жениха выкуп. Непосредственно в сам день свадьбы обязательно и жених, и невеста одевались во все новое. Кстати, интересно отметить, что раньше делали не просто выкуп, а иногда даже устраивали символические бои между родными невесты и родными жениха. После некоторых символических сопротивлений родные невесты сдавались и отдавали ее в руки жениху. В свадебном обряде Белозерского район так же присутствует такой обряд, как выкуп невесты, точно так же жених платит выкуп за невесту, а проходит это все в шуточной форме с песнями и плясками. Также свадебным обрядом можно назвать и венчание. Сейчас этот обряд не считается обязательным, но те молодые, которые уверены в том, что они будут друг с другом вечно, и готовые связать себя друг с другом перед Богом, совершают этот свадебный обряд по всем правилами церкви. Венчание в свадебном обряде Белозерского района восстанавливается, за последнее время очень большое количество молодых пар решили обвенчаться.

Регистрация брака в ЗАГСе. По сложившейся в нашем районе традиции, в ЗАГС молодожены приезжают порознь, в разных машинах. Автомобили, в которых едут брачующиеся, сопровождает многочисленный кортеж из родителей, родственников, свидетелей, друзей, а также такие необходимые для современной свадьбы люди, как профессиональные фотограф и видеооператор. Автомобиль жениха, для того чтобы помочь невесте в ее свадебном наряде выйти из машины, должен подъехать к ЗАГСу первым. После непродолжительной подготовки действующих лиц к церемонии бракосочетания их приглашают в церемониальный зал для проведения процедуры официальной регистрации брака. По традиционному свадебному сценарию все происходит так же, только в давние времена молодые венчались, а сейчас этот обряд заменен на словосочетание « регистрация брака в ЗАГСе».

Свадебная прогулка. Это тоже одна из замечательных свадебных традиций. После напряженной официальной церемонии бракосочетания свадебная прогулка позволяет молодоженам почувствовать праздничное настроение торжества, почувствовать себя более раскованными (хотя в этот волнующий и торжественный день, конечно же, невозможно полностью расслабиться). Есть еще такая немаловажная деталь: свадебная прогулка просто необходима для создания красивых и запоминающихся на всю жизнь свадебных фотографий и видеофильма. Чтобы все прошло красиво и замечательно нужно правильно выбрать место для свадебной прогулки. К счастью, сегодня в Белозерском районе можно найти большое количество достопримечательностей, где можно сделать много красивых фотографий для свадебного альбома. А вот ранее такого обычая не было. После венчания молодые и гости сразу ехали в дом жениха. Да и в наше время не везде встречается такой обычай.

Ну и немаловажный старинный и современный русский свадебный обряд в России – свадебный пир , или как сейчас его принято называть – банкет. Во время пира (банкета) приглашенные гости (родные и друзья) молодоженов поздравляют и дарят подарки. Все это проходит с тостами, шутками, конкурсами и весельем! Свадебный банкет. Непременный атрибут любой русской свадьбы. Во время банкета молодые принимают поздравления на свадьбу от всех желающих. Традиция проведения свадебного застолья, скорее всего, связана с естественным желанием молодоженов и членов их семей поближе узнать друг друга, познакомиться. Ну и конечно, свадебный банкет представляет собой, своего рода, апогей выражения радостных эмоций всех, кто так или иначе связан с женихом или невестой. Как правило, на банкете царит непринужденная атмосфера живого общения и радости. И в традиционной свадьбе так же принято праздновать образование молодой семьи. Так же дарили им подарки, говорили напутственные слова, пожелания. Раньше на свадебный пир в первый день родители невесты не приходили, а за ними отправляли ряженых гостей, который должны были пригласить в веселой форме родителей невесты на пир. А в современной свадьбе Белозерского района принято, родители жениха встречали молодых у дверей в помещение где будет проходить банкет.

Второй день свадьбы принято проводить не только в Белозерском районе. Но и по традиционному свадебному сценарию. Только в старинной русской свадьбе гости и молодые могли гулять целую неделю после свадьбы. Обряд, проводимый на второй день свадьбы «Сор» встречался и в давние времена и в традиционном сценарии. Различие могло быть только в проведении.

Большое место в свадьбе занимали песни. Они направляли свадьбу, подсказывали ее ход, следующие эпизоды. Песни подсказывали, что необходимо делать в данный момент. Сейчас эту роль взяли на себя свидетели и тамада. То и дело заглядывают в сценарий, где расписано, что за чем следует. Но исчезла та эмоциональная атмосфера, которая создавалась песнями.

В давние времена брак был задуман как объединение двух семей. С годами понятия немного изменились, но некоторые традиции все же существуют до сих пор. Белое платье , например, означает чистоту невесты. также является неотъемлемым атрибутом свадьбы . Раньше считалось, что она поможет защитить невесту от злого духа и помешает другим мужчинам заполучить невесту и расстроить свадьбу.

Также существует европейская традиция, прижившаяся в России, когда жених после церемонии несет невесту на руках и на руках заносит ее в дом, где будут. Эта традиции сохранилась и по сей день. Считалось, что невеста не должна идти сама, чтобы не притягивать неудачу. Длинный шлейф невесты также имел свою символику. Длина шлейфа означала социальный статус и влиятельность семьи невесты. Кроме того, раньше гости приходили на свадьбу не только чтобы поддержать жениха и невесту, но и потому, что они верили, что прикосновение к жениху и невесте приносит удачу. Как мы видим, что многие традиции и обряды старинной свадьбы сохранились, но дело в том, что мы совсем не знаем их значение, а это все от того, что мы очень мало интересуемся историей своей страны!

Грань между современной и старинной свадьбой очень тонка, и до сих пор существует множество древних традиций, которых молодые люди придерживаются и поныне. Свадебные платья могут меняться со временем, но некоторые части церемонии остаются неизменными. В нашем современном мире люди довольно поверхностно относятся к свадьбам и ничего не меняют. Даже если это свадьба известных людей, традиции по-прежнему сохраняются. Современная все еще является союзом, который скрепляет двух людей и объединяет две судьбы в одну.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С течением времени русская свадьба трансформировалась. Утрачивались некоторые обряды и появлялись новые, которые могли быть интерпретацией более раннего ритуала или вовсе были заимствованы из других религий. В истории русского народа известны периоды, в которых традиционный свадебный обряд был «отброшен», и его заменила государственная регистрация брака. Но по прошествии некоторого времени свадебный обряд вновь «возродился», претерпев существенные изменения. Прежде всего, он был переориентирован на городскую среду, в силу чего изменилась одежда жениха и невесты, вместо традиционного каравая появился свадебный торт, практически «выветрилась» свадебная поэзия, были утрачены многие детали свадебных обрядов. Оставшиеся же практически изменили свой смысл и стали исполнять роль развлечения, увеселения зрителей, а также придавать свадьбе зрелищность и красочность. Из содержания жизни свадьба превратилась в престижную акцию.

Итак, целью курсовой работы было описание обрядовых действий свадьбы Белозерского района. Сравнив, классическую русскую свадьбу и свадьбу Белозерского района, мы видим, что в современном свадебном обряде сохранились традиции и обряды классической русской свадьбы, но некоторые обряды претерпели изменения.

Так же считаю, уместно будет сделать следующий вывод, что современная свадьба Белозерского района – это синтез обрядов разных религий. Очень трудно выделить обряды, не принадлежащие традиционной русской свадьбе. Прежде всего, потому что за прошедшее время ритуалы тесно сплелись между собой и превратились в единое адаптированное к современной жизни свадебное действо. Порой заимствованный у того или иного народа обряд (как правило, это были наиболее яркие, зрелищные и интересные обряды), интерпретировался в соответствии с менталитетом людей и приобретал совершенно другие очертания, а иногда и смысл.

Список литературы.

Учебная и справочная литература

1. Аверинцев С.С. Христианство: Энциклопедический словарь / С.С. Аверинцев. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. – 863 с.

2. Веселовская О. Свадьба пела и плясала…- Ярославль: Академия развития: Академия холдинг, 2003.

3. Екимова М.Г. Русская свадьба Сибиряков среднего Притоболья (Курганская область). – Курган, 2002.

4. Забылин М. Русский народ: Его обычаи, предания, обряды. – М.: Эксмо, 2003.

5. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для высших учебных заведений. – М.: Флинта: Наука, 1998.

6. Круглов Ю.Г. Русские свадебные песни. – М., 1978.

7. Малозенова Т. Свадьба от А до Я. – Ростов н\ Д.: Феникс, 2001.

8. Новикова А.М. Пушкина С.И. Русские народные песни Московской области. – М.: Советский композитор, 1986.

9. Пархоменко Н.К. Русские народные песни Томской области. – М.: Советский композитор, 1986.

10. Песни Заонежья в записях 1880 – 1980г.: Сост.Краснопольская Т.В. – Л.: Советский композитор, 1987.

11. Полная энциклопедия обрядов русского народа: Сост.Панкеев И. –М.: Олма – Пресс, 1998.

12. Фёдорова В.П. Свадьба на Ирюме. – Ч.: Южно-Уральское книжное издательство, 1991 – 128с.

13. Хрестоматия по фольклору. Книга для школьников. Сост. и автор пояснительных статей Селиванова Ф.М. – М.: Просвещение, 1972.

14. Хуан Эдуардо Керлот. Словарь символов. – М.: REFL – book , 1994-608с.

15. Энциклопедия Русских обычаев: автор – сост. Юдина Н.А. – М.: Вече, 2001.

Статьи из журналов

16. Бернштам Т.А. Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде (XIX – начало XX века) // Этнические стериотипы поведения. – 1985. - №3.

17. Топорков А.Л. Происхождение элементов застольного этикета у славян // Этнические стереотипы поведения. – 1985. - №3.

Монографии

18. Балашов Д.М., Марченко Ю.И. Русская свадьба / Д.М. Балашов, Ю.И. Марченко. – М.; - Современник. – 1985. 390с.

19. Жирнова Г.В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем / Г.В. Жирнова.; М.: - Наука, 1980. – 148с.

20. Забияко А.П. История древнерусской культуры / А.П. Забияко.; М.: - 1990. 260с.

21. Карташов А.В. очерки по истории русской церкви / А.В. Карташов.; М – 1992. – 328с.

22. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа / Н.И. Костомаров. – М.: Экономика. – 1993. – 400с.

23. Костомаров Н.И. Забелин И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа / Костомаров Н.И., Забелин И.Е. – М.: - Просвещение. – 1996. – 575с.

24. Лихачёв Д.С. Русская культура: монография/ Д.С. Дихачёв. – СПБ.: - Искусство. – 2003. – 440с.

25. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси / Б.А. Рыбаков. – М.: - Наука.- 1981. – 608с.

26. Токарев С.А. Религии в истории народов мира / С.А. Токарев. – М.: Республика. – 2005. – 576с.

27. Фрезер Дж. Фольклор в Ветхом завете / Дж. Фрезер. – М.; - АСТ. – 2003. – 650с.

Электронные ресурсы

28. Праздничные трапезы [ Электронный ресурс ]. / Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика. – Режим доступа: http :// www . ruthenia . ru /

29. Трофименко А.А. Философия праздника: семантика и синтаксис // Феноменология социального знания: о человеке, обществе, духовности. – Армавир, 2004. – Вып. 2. [ Электронный ресурс]. http :// armavirsca . narod .

Найдите материал к любому уроку,